«Вена - не немецкий город, а резиденция Австрии»

Предыдущая часть

 

Социал-христиане долгое время пытались сохранить Австро-Венгрию как многонациональное государство; именно этой партией был выдвинут лозунг: «Вена - не немецкий город, а резиденция Австрии». Сразу после краха империи, большинство социал-христиан, кроме небольшой группы городской интеллигенции, выступали за образование Дунайской федерации и сохранение конституционной монархии.

В сочинениях католических идеологов главное место занимали не трезвые экономические расчеты, доказывающие выгоду восстановления утраченных после гибели Австро-Венгрии связей, а имперская романтика. Уверенность в великом будущем Австрии основывалось не на фактах или логичных построениях, а на вере в уникальность родины, в избранность её Богом для великой миссии. 26-летний Эрнст Карл Винтер писал: «Из западной силы и восточной любви возникли Австрия, Венгрия и Чехия, образующие сплоченную триединую священную империю, единое государство в 3 национальных индивидуальностях... A.E.I.O.U. Ничто другое не должно и не хочет быть произнесено этими 5 буквами, чем то, что Австрийская империя не умрет прежде, чем в конце времен; то, что это получало в качестве задания самую тяжелую земную проблему для решения, что это поэтому остается и продолжится до возвращения Иисуса Христа... Австрия только спит... Она не мертва... Австрия - Сын человеческий Европы... Её история восходит от Карла Великого к Константину Великому... Австрия - воплощение кровной истории католиков»54. Подобным образом выражается и Рихард фон Кралик: ««Рукой Господа творились писанные горы и реки Средней Европы, той же рукой, что создала две памятные доски на горе Синай... Старая Австрия - это завершение историко-философской идеи пророка Даниила, идеи четырех всемирных монархий...» A.E.I.O.U. значат для Кралика следующее: «Австрия - это носитель святой идеи всемирной империи, ей необходимо готовить Лигу наций к этой мысли».

Но католическая интерпретация австрийской истории была неприемлема ни для интеллигенции, ни для рабочих. Лидер социал-христиан Игнац Зейпель избегал подобной риторики. Он был здравомыслящим человеком, и, кроме веры в Бога и отечество, обладал еще политическим чутьем и логическим мышлением. Довольно точную характеристику дал Зейпелю лично знавший его С. Цвейг. Сравнивая его с Г. Ламмашем, Цвейг писал: «католическому священнику необычайной эрудиции, предназначено было взять в свои руки руководство урезанной Австрией после падения австрийской империи и на этом посту блистательно подтвердить свой политический талант. Оба они были решительные пацифисты, ортодоксальные католики и истинные патриоты Австрии и как таковые ненавидели германский, прусский, протестантский милитаризм, который они считали несовместимым с традиционными идеалами Австрии и ее католической миссией»57. В 1916 г. Зейпель опубликовал свое основное теоретическое произведение: «Нация и государство», в котором скептически охарактеризовал необходимость национального государства. Концепция многоязычной империи, такой как Австро-Венгрия, выражала для него мировую, как он считал, потребность в сотрудничестве народов и обосновании мира.

В Вену ежегодно приезжает более полумиллиона туристов, только вдумайтесь в эту цифру! А вы когда-нибудь задумывались что нужно чтобы открыть турфирму? Ответы предоставит турдело.

Новая политическая ситуация осени 1918 г. требовала и новых идеологических подходов. Партия столкнулась с кризисом. Как опора прежней власти, большинство социал-христиан стремилось к конституционной монархии, но реалист Зейпель, понимая невозможность возврата к старому в условиях молодой австрийской республики, с помощью ряда принципиальных статей в «Рейхспост», осторожно подводил к идее приемлемости республиканской формы правления. Зейпель критиковал решение об аншлюсе, принятое 12 ноября 1918 г. Если он и был согласен на союз с какой-либо страной, то более желательной для него была федерация с наследницами Габсбургской империи, так как он не мог отказаться от идеи особой миссии своего отечества в Средней и Юго-Восточной Европе: Австрия, как считал Зейпель, создает своим независимым существованием плацдарм, необходимый для распространения немецкой культуры и цивилизации. В программной статье от 21 ноября 1918 г. он, соглашаясь с тезисом социал-демократов о нежизнеспособности молодой республики, писал: «Австрия может примкнуть к другим государствам на Востоке или на Западе, на Юге или на Севере, но, конечно, только как полноправное звено федерации, не снижаясь до уровня простой составной части. Существует много причин в пользу аншлюса к Германии. К её народу нас влекут связи по крови и звучание одного языка. Но и в том вопросе еще не сделано окончательного выбора, потому что, с одной стороны, еще не ясны длительные перспективы экономических закономерностей, а с другой - и это для нас главное - потому что мы еще не знаем, на каком посту мы лучше послужим немецкому народу». Таким образом, в данной статье Зейпель наметил основные черты социал-христианской концепции перспектив развития австрийской государственности. Не отрицая ни идеи Дунайской федерации, ни аншлюса к Германии, он пытался найти наилучший вариант для службы своей нации. Окончательная программа партии в этом вопросе еще не была выработана.

 

 

В декабре 1918 г. Зейпель продолжает настаивать на сближении не с Германией, а с молодыми государствами, возникшими на территории Австро-Венгрии. Лидер христианско-социальной партии находил много причин для того, чтобы довольно сдержано относится к пропагандируемому социал-демократами аншлюсу. До заключения мирных договоров официальный аншлюс, считал Зейпель, вызовет потерю, в основном, немецкоязычных южного Тироля и Форальберга. Соглашаясь с тезисом своих политических соперников о нежизнеспособности молодого австрийского государства, лидер социал-христиан сомневался в том, что аншлюс с Германией - правильное решение, так как прямое и немедленное включение в германскую экономику поставит довольно слабую и отсталую австрийскую промышленность в невыгодное положение. Политическая ситуация в Германии также вызывает опасение у Зейпеля: он предостерегал против «преждевременного аншлюса», рекомендуя подождать, пока исчезнет возможность, что в Австрию перекинется гражданская война, которая угрожает Германии». Не отрицая в принципе идеи аншлюса, Зейпель писал: «Мы присоединимся к Германии только, когда она станет поистине свободным государством. В Германии сегодня, где существует террор и социалистическая диктатура, мы не должны искать присоединения. До тех пор, пока у вас порядок не гарантирован, объединение означает большую опасность. Мы высказываем требование, чтобы Германия сначала преобразовалась в свободное государство, прежде чем мы сможем осуществить долгожданное объединение». Последний аргумент Зейпеля показывает его связь с «имперскими мистиками»: «Только если Австрия погибнет окончательно, мы будет нравственно свободны, чтобы «привязать себя к Германии».

Отражением политических взглядов христианско-социальной партии в первые годы существования молодой республики является программная статья в «Рейхспост»: «В конечном итоге мы считаем, что идеал аншлюса не освобождает нас от обязанности уделять серьезное внимание реальной необходимости экономических связей с нашими негерманскими соседями». Лидер католиков Зейпель с иезуитской осторожностью писал, что не против объединения австрийцев с основной массой немецкого народа, однако, анализируя аргументы за и против аншлюса, он все-таки весьма настороженно относился к перспективе велико-германского государства. Зейпель считал, что исторические закономерности, культурные особенности и сам народ влекут Австрию к образованию союза с Дунайскими странами. Пропагандируя особую роль Австрии в европейском мире, рупор социал-христиан утверждал, что Вена должна стать Гамбургом Восточной Европы, «посредником между Востоком и Западом».

Уже находясь у власти, Игнац Зейпель считал своим «долгом держать открытыми обе дороги», то есть допускал возможность и аншлюса к Германии, и образования Дунайской федерации. Официальные документы партии подтверждают позицию Зейпеля. С одной стороны, социалхристиане заключили в мае 1922 г. соглашение с великогерманской партией, в котором стороны обязались продолжать политику аншлюса. С другой - чуть раньше этого события профессор и финансист Йозеф Редлих, член кабинета Ламмаша, совершил поездку в США, где выступил с рядом публичных докладов, в которых предлагал проект таможенного договора государств Центральной и Восточной Европы при финансовой поддержке Соединенных штатов, то есть, по сути, один из проектов Дунайской федерации. Источники не позволяют сделать однозначный вывод, что Редлих был послан правительством Зейпеля, однако он был членом христианско-социальной партии, что позволяет судить, как минимум, о том, что идея Дунайской федерации как альтернативного развития молодой австрийской государственности продолжала существовать в партии. Договор в пангерманцами в этом контексте может означать политических ход, направленный на то, чтобы заручиться поддержкой депутатов великогерманской партии, чьи голоса были необходимы социал-христианам, которые не имели в парламенте абсолютного большинства. Сам Редлих всегда был противником объединения с Германией. 13 января 1919 г. он записал: «Если мы будем федерализованы и нейтрализованы, то образуем вместе с Швейцарией нейтральное кольцо как по отношению к югу, так и по отношению к востоку. Таким образом мы исключим попытки германского реванша». Уже тогда он заговорил о необходимости образования экономического южногерманского союза с Баварией, Баденом, Франконией и «одновременно заключить, по крайней мере, на первое десятилетие, договоры о беспошлинной торговле с чехами, мадьярами и южными славянами». Проекты финансового сотрудничества с государствами-наследницами Габсбургской империи, которые активно пропагандировались социал-христианами, являются попытками приблизить образования Дунайской федерации.

 

 

Продолжение...