Австрийский имперский федерализм

Предыдущая часть 

Мадьярство всегда энергично сопротивлялось любой попытке вторжения австрийского абсолютизма в свои конституционные нормы, и исторический дуализм (признание Веной данных норм де-факто, а со времени принятия Прагматической Санкции уже и де-юре) торжествовал на протяжении XVI– XVIII веков. Исключение составили годы правления императора Иосифа II. Многие сословия и целые народы вздохнули свободнее при обновлении его Старого рейха. «Иосифа-Пахаря» добром поминали и чехи, и словаки, и евреи. Однако древняя венгерская конституция оказалась в таком забвении, что мадьяры были готовы обсуждать необходимость вооруженной борьбы. Конфликт удалось предотвратить только при помощи отмены политических нововведений на территории земель венгерской короны – патентом от 28 января 1790 года. Сразу после смерти «народного кайзера» его преемник Леопольд II созвал в Офене (г. Буда) Рейхстаг и поспешил объявить, что не станет пренебрегать коронационным «Дипломом» и при нем парламентское правление опять восторжествует в Венгрии. Период «конституционного спора» с императорской властью завершился. Дуалистическая политика продолжала опираться на положения Прагматической Санкции о государственном единстве общих правил и интересов для всех стран габсбургских наследственных владений, совмещенных с особым статусом земель короны Св. Стефана.

Здесь нас интересует то, что эти правила и престолонаследные определения Карла VI говорят о специфических чертах и признаках, которые традиционно принадлежали имперскому австрийскому федерализму. То были:

1.  значительная внутренняя децентрализация, фактическое отсутствие культурной интеграции в единое общенациональное пространство у различных этнических групп империи; 
2.  административная автономия их стран и сохранение политического своеобразия во внутреннем устройстве «королевств и земель» короны Габсбургов.

Полный отказ от принципов Прагматической Санкции и прекращение исторической политики дуализма по отношению к Венгрии произошли 14 апреля 1849 г. в результате заявления Л. Кошута на Дебречинском парламенте об одностороннем разрыве государственной унии с австрийской династией и наследственными землями императора. Пока армии Елачича, Радецкого, Виндишгреца, Хайнау, Паскевича-Эриванского громили революционные корпуса Гергея и Бема, в Вене сформулировали «теорию потери конституции» восставшей Венгрии. Мадьярские комитаты были провозглашены завоеванной страной и превращены из единого королевства в пять имперских наместничеств. Одновременно представители венгерского подчиненного «плебса» – славяне Хорвато-Славонии, Сербской Воеводины, Темешварского Баната и румынская Семиградия (Трансильвания) – получили автономию, восстанавливая собственные права на волне расправы с проигравшим войну за независимость «Magyarorszag». Указами от 31 декабря 1851 г. на всей территории Австрийской империи вводилось управление на «Принципах органических учреждений» во всех ее провинциях. Реакция 1849–1859 гг. оказалась вторым, после правления Иосифа II, периодом официальной централистской политики Вены. Феноменальным и несколько курьезным здесь выглядит тот факт, что оба периода централистского абсолютизма Габсбургов, выразившихся в неприятии политики исторического дуализма и нехарактерных для эволюции австрийского имперского федерализма, продолжались по десять лет, как в период «конституционного спора» 1780–1790 гг., так и во время «потери конституции» в 1849–1859 годах. В горах Австрии вам просто необходимо купить снегоуборщик.

Очередной поворот к традиционной политике федерализма, которая выражалась, как мы уже говорили, в децентрализации управления и соблюдении условий исторического дуализма, начался в 1859 году.

Расчет двадцатидевятилетнего Франца Иосифа на антиконституционный германский альянс с Пруссией окончательно рухнул. Безвозвратной потерей стал распад искреннего охранительного союза с Россией. Психологическая готовность объявить об уходе из Третьей Германии, итальянское «Риссоржименто», проигранные сражения у Мадженты и Сольферино – все это вело к разрыву со старым миром привычной династической политики, прикрытой прочными рамками испанского дворцового этикета и автократического управления. Начальные годы царствования удалялись в прошлое вместе с людьми, много значившими для молодого императора. Умер старик Радецкий; двор покинул бессменный с декабря 1848 г. первый генераладъютант Грюнне; императрица – его юная, вольнолюбивая «Сисси» – все больше отгораживалась от строгого круга придворной жизни. Она уже почти не появлялась даже на семейных обедах в изысканном уюте шенбруннского зала Марии Антуанетты, окружив себя дамами из венгерских фамилий. Элизабет была теперь гораздо искреннее с мадам Ференци или с личной камеристкой-парикмахером Франциской Файкалик, чем с домашним обществом Большого двора или собственным мужем. Когда центр политической инициативы перемещался из Берлина и Франкфурта в Офен и Пешт, в правительстве и семье кайзера зрело убеждение в необходимости выбора новых средств для сохранения монархического права и имперской государственной концепции в сложившихся условиях.

Венгерский вопрос все больше занимал императрицу, она сделалась настоящим политическим посредником между августейшим супругом и лидерами умеренной партии мадьярской аристократии. Уже в это время пунктом неофициальных переговоров не раз послужила гедельская вилла Элизабет в Токайских горах Северно-Западной Венгрии. Впоследствии известный образ «Сисси»-покровительницы венгров сопровождал романтическую сказку о жизни легендарной австрийской царицы. В действительности после ее смерти при выходе из Капуцинского склепа, где и по сей день находятся особо хранимые саркофаги семьи Франца Иосифа I, был установлен памятный бюст императрицы работы венгерского скульптора. Этот монумент стал знаком благодарности народа Венгрии, и всякий раз у его подножия можно увидеть гирлянды живых цветов – национальные ленты мадьярского флага…

Когда наступило лето 1865 г., впервые после первого «примирительного» майского визита 1857 года, омраченного смертью старшей дочери Софии, кайзер использовал официальную поездку в Офен. Централист и живое воплощение оккупации Венгрии А. Бах был предварительно отставлен, еще перед путешествием генерал-губернатором императорско-королевского наместничества назначается мадьяр Бенедек. И вот – восторженный прием с депутациями, от которых веяло ветром надежды на династию и императора, способных восстановить древний статус короны Св. Стефана.

Внутриполитическая ситуация в империи сложилась к этому моменту таким образом, что обещания Октябрьского диплома 1860 г. о подготовке конституции императорским кабинетом министров («Verfassungsarbeit der Regierung»), открытие эрцгерцогом Райнером «широкого» Рейхсрата с привлечением депутатов от Венгрии 31 мая 1860 г., новый закон от 5 марта 1862 г. об общих и основных принципах земской автономии – все дарованные за этот срок государственные акты стали настоящей офертой к отходу от остатков системы абсолютистского централизма и новому развитию федералистских начал.

21 июня, по возвращении из Офена, Франц Иосиф увольняет государственного министра А. Шмерлинга, убежденного централиста. На фоне его падения 26 июня граф Г. Майлат объявлен гофканцлером Венгрии при императоре, и это назначение говорит о большом повороте во внутренней жизни монархии.

27 июня государственным министром становится известный своими федералистскими взглядами граф Р. Белькреди. 11 декабря 1865 г. следует указ об уравнении статуса мадьярского Ландтага «завоеванной страны» со всеми автономными представительными органами земель Австрийской империи.

Весь 1866 г., прошедший под знаком «братоубийственной войны», Вена использовала для подготовки давно назревших реформ. Отрезвление, которое принесли Садова и Никольсбург, заставило императора окончательно разорвать исторические федеративные узы, веками скреплявшие австрийскую монархию с национальным, общегерманским миром. Из действующей армии Франц Иосиф писал жене: «Мы уйдем из Германии в любом случае… Я считаю, что это необходимо для счастья Австрии после всего того, что сделали с нами наши дорогие немецкие союзники». Именно здесь, по нашему убеждению, кроется ответ на вопрос, был ли сам кайзер убежденным сторонником внутренних федеративных реформ.

Можно сказать, что обстоятельства «Realpolitik» заставили Франца Иосифа опереться на очевидную, простую «формулу» – если привычная роль главного партнера в имперской правовой системе германского федерализма (Старый рейх, Германский союз) утрачена осознанно и бесповоротно, необходимо искать силы во внутренних резервах; если федеративное право прекратило действовать между «немецкими князьями», можно применить его и к собственным странам, тем более в условиях неизбежной адаптации конституционного строя к традиционному монархическому праву Императорской Австрии. Судьба последнего заботила императора до последнего дня его жизни; она служила главнейшей целью при исполнении персонального государственного и религиозного долга.

Во всяком случае анализ официальных политико-правовых действий кайзеровского кабинета в послевоенный период не дает нам возможности согласиться с той точкой зрения, которая способна отрицать факт поступательной реализации заранее подготовленной и четко сформулированной программы.

Так, сразу после назначения 7 февраля 1867 г. на должность государственного министра Ф. Бойста и отставки менее практичного Р. Белькреди 8 февраля правительство объявило о политическом соглашении с ведущей венгерской партией Ф. Деака. 17 февраля следует рескрипт Франца Иосифа I о восстановлении древнего статуса конституционной короны Св. Стефана, которую принимает на себя Император Австрийский. В тот же день совершается присяга сформированного государственного министерства Ю. Андраши.

 

Продолжение...