Брюггская речь М. Тэтчер

Задача преобразования Европейских сообществ в Европейский союз, странам ЕЭС приходилось преодолевать многочисленные противоречия, возникающие между национальными и общеевропейскими интересами. Сложность интеграционных процессов вызвала бурную дискуссию европейской политической элиты. Самым ярким её проявлением стала речь «Великобритания и Европа», произнесённая М. Тэтчер в европейском колледже Брюгге (Бельгия) 20 сентября 1988 года. Отечественные исследователи сходятся во мнении, что брюггская речь наиболее важное из всех программных выступлений британского премьер-министра, передающее специфику её восприятия идеи европейского строительства. Среди зарубежных учёных такого единства в оценках нет. Специалисты-евроскептики считают, что брюггская речь М. Тэтчер показала итоговую несовместимость процесса европейской интеграции с британскими национальными интересами. Исследователи же проевропейских взглядов говорят о том, что данное выступление стало компромиссом между критической позицией премьер-министра по отношению к бюрократической интеграции и позицией министерства иностранных дел, надеявшегося на создание позитивной модели сотрудничества между Великобританией и Сообществом. Некоторые авторы делают акцент на том, что Великобритания, как и любое другое государство, в рамках разработки новой интеграционной стратегии вполне оправданно отстаивала собственные национальные интересы. По этой причине, утверждают они, речь «Великобритания и Европа» рядовое заявление одного из европейских лидеров. Однако усилившиеся в последние годы противоречия и разногласия внутри новой модели евроинтеграции Европейского Союза побуждают исследователей заново переосмыслить озвученные ранее программы сотрудничества.

Общую стратегию в отношении единой Европы М. Тэтчер обозначила в период пребывания консервативной партии в оппозиции, то есть уже в середине 70х гг. ХХ в. Это была взвешенная, тщательно проработанная политическая платформа. Будущий премьер-министр выступала за активное участие Великобритании в европейской интеграции, но не одобряла идеи создания унифицированной федеральной Европы. Оставив в стороне дипломатические тонкости, М. Тэтчер изначально планировала некоторое обострение в отношениях с континентальными партнёрами во имя отстаивания британских приоритетов в рамках ЕЭС. Победа на парламентских выборах в мае 1979 г. ничуть не изменила позиции нового лидера консерваторов, к тому же связанной с решением стратегической задачи вывода Великобритании из длительной полосы системного экономического кризиса. Однако прагматический подход «железной леди» к вопросам дальнейшего участия Великобритании в процессах евроинтеграции неминуемо сталкивался с альтернативными идеями. Например, президент Европейской комиссии Жак Делор в своём выступлении 27 июля 1988 г. заявил, что к 1992 г. национальные правительства должны уступить свои права в пользу европейского правительства. По его мнению, уже десятилетие спустя Брюссель как штаб-квартира европейского сообщества должен будет принимать до 80% всех решений Европейского Союза. В интервью радио BBC в июле 1988 г. Маргарет Тэтчер назвала эту идею иллюзорной. «Я надеюсь, заявила далее премьер, что она никогда не станет реальностью». Каждое решение, по её мнению, должно быть одобрено правительствами стран-участниц ЕЭС. «Я несу ответственность перед своим парламентом, утверждала Тэтчер, следовательно, и перед своим народом. Если бы это было не так, то такое положение дел пугало бы людей. Они, как и я, горды тем, что являются британцами». Дискуссия, разгоравшаяся между руководством ЕЭС и премьер-министром Великобритании, была продолжена в Брюгге. Именно здесь, критикуя новомодную интеграционную концепцию команды Ж. Делора, М. Тэтчер произнесла одну из наиболее известных своих речей. Сравнивая свой политический имидж с образом воинственного Чингисхана, премьер министр Великобритании сделала оговорку о том, что рассуждения о будущем европейской интеграции из её уст будут звучать непривычно и странно, тем не менее она не побоится изложить собственное видение европейских процессов. М. Тэтчер начала с критики устоявшихся взглядов на европейскую интеграцию. «Мы британцы, говорила она, даже в большей степени являемся наследниками достояния европейской культуры, чем любая другая нация. Наша судьба в Европе». Этими словами премьер-министр безоговорочно признавала Великобританию неотъемлемой частью Европы. Нет сомнений, что подобные высказывания стали результатом «давления» Форин Оффис, который пытался смягчить критические настроения «железной леди» и наладить позитивное сотрудничество с ЕЭС. Впрочем, более детальные характеристики процесса евроинтеграции, все-таки прозвучавшие в выступлении М. Тэтчер, английским дипломатам смягчить не удалось. Так, ЕЭС признавалось премьером одним из многих институтов, предложенных на выбор европейским государствам, но отнюдь не единственным. М. Тэтчер подвергла критике взгляды тех европейских политиков, которые считали, что Сообщество способно выражать общее мнение и может представлять интересы входящих в него государств на мировой арене. Развивая свою «антисоветскую» мысль, премьер-министр обратила внимание аудитории на то, что Европа должна принадлежать всем, поскольку её благосостояние никогда не определялось и не будет определяться за счёт ограниченного и замкнутого круга участников. Большую часть своего выступления М. Тэтчер посвятила изложению пяти основополагающих принципов развития европейской интеграции. Иными словами, она изложила своё видение расширенной демократической и практической Европы. Основу первого принципа, по мысли М. Тэтчер, составляло активное сотрудничество между правительствами независимых суверенных государств.

Она не сомневалась, что централизованная, бюрократическая власть Брюсселя, выстроенная на искоренении принципа государственного суверенитета, лишь подорвёт интеграционное движение. Именно отстаивание принципа межгосударственного сотрудничества определило сущность брюггской речи «железной леди». В противовес чрезмерной бюрократизации Сообщества М. Тэтчер выдвинула идею создания конфедерации, главный принцип которой сохранение неприкосновенности суверенитета государств. Премьер-министр коснулась чрезвычайно важного вопроса: как избежать уменьшения роли национальных государств и концентрации власти в руках бюрократизированного управления в Брюсселе. Действительно, с каждым годом к Европейскому сообществу переходило всё больше функций и полномочий от национальных государств, что, в итоге, становилось причиной необоснованного роста брюссельского чиновничьего аппарата. Второй принцип, изложенный в брюггской речи М. Тэтчер, предполагал практическое решение проблем Сообщества через процедуру их демократического обсуждения. В выступлении было справедливо отмечено, что от правильности проводимой политики зависит поддержка граждан страны, без которой невозможно будущее развитие интеграции. В частности, М. Тэтчер считала, что политика в области сельского хозяйства неэффективна, а реформа в этом секторе экономики провалилась. Премьер констатировала, что Общая сельскохозяйственная политика (ОСХП) невыгодна для британского сельского хозяйства. К тому же она «обременительна, неэффективна и крайне дорогостоящая». Программа субсидий ОСХП, развивает критику премьер, привела к скоплению излишков определённых видов продукции, что спровоцировало резкий скачок цен для британских потребителей. Следует отметить последовательность критических атак М. Тэтчер в этой сфере. Впервые она обратила внимание европейских политиков на пагубное воздействие непродуманной сельскохозяйственной политики в 1977 году. По мнению М. Тэтчер, необходимо было поощрять не бюрократию, а свободное предпринимательство внутри ЕЭС, защищать интересы сельских производителей, пересмотреть ОСХП с целью её упрощения и придания дополнительной прозрачности. Избавление от торговых барьеров, утверждала Тэтчер уже в Брюсселе, поможет европейским компаниям на равных кон курировать на мировом рынке.