Распад: Как он назревал в «мировой системе социализма»
В первой главе " От доктрины Брежнева * к равноправию и самостоятельности" прослеживается процесс пересмотра сущности взаимоотношений между соцстранами, основанными на "коллективной ответственности за судьбы социализма", которая, по мысли автора, вела к диктату со стороны СССР, противодействию этому со стороны соцстран в их стремлении к самостоятельности. Ситуация осложнялась тем, что во всех странах Восточной Европы основной круг руководства сформировался два-три десятилетия назад, что "превратилось в источник острейшего общественного противоборства".
В этой ситуации Медведев вместе с Горбачевым и некоторыми другими в рамках нового политического мышления начали разрабатывать курс на коренное обновление взглядов на социализм и характер взаимоотношений с соцстранами: "Пусть каждая из стран сама определяет свой путь и несет ответственность перед народом".
В книге отмечается, что отношение к перестройке в СССР в руководящих кругах соцстран было неоднозначным. В руководстве Венгрии и Польши идеи Горбачева о том, что установка на борьбу двух систем пришла в противоречие с интеграционными процессами, происходящими в мире, понятия "мировая социалистическая система', "социалистическое содружество", "социалистический лагерь" - "искусственные упражнения”, имели положительный отклик; в Румынии, на Кубе, в ГДР получили критическую оценку;колеблющуюся позицию заняли руководители Чехословакии и Болгарии.
Значительное внимание в книге уделяется истории перевода в ходе перестройки экономических отношений соцстран на новую основу - мировые цены и валютные расчеты, что привело к "тяжелейшим последствиям для наших партнеров и для Советского Союза. Произошло полное крушение сложившихся экономических связей. Оно явилось одним из решающих факторов резкого ухудшения экономической ситуации и обвальных политических перемен в восточноевропейских странах. Бумерангом оно ударило и по СССР".
Во второй главе "Такое многоликое содружество" дается характеристика взаимоотношениям КПСС с коммунистическими и рабочими партиями и их руководителями под следующими заголовками: "Братушки" (Болгария), "Как трудно выводить "белые пятна" (Польша), "Венгерская рапсодия" (Венгрия), "Синдром 68" (Чехословакия), "Несгибаемый Эрих" (ГДР), "Гений Карпат" (Румыния).
Отмечая особое место Болгарии в советском блоке, как наиболее верного союзника СССР в силу сложившихся исторических, культурных и других обстоятельств, автор акцентирует внимание на том, что в Болгарии был скопирован с Советского Союза и авторитарный политический режим, ядром которого была БКП. А в партии сложилась, "по сути дела, ничем не ограниченная власть одного человека, пожалуй, даже большая, чем в КПСС, с примесью восточного деспотизма, одиозным проявлением культа личности".
Генеральный секретарь БКП Т.Живков постоянно "перетряхивал” кадры, оболгаривал турецкое население, изображал из себя крупного теоретика, утверждал, что советская перестройка неприложима к Болгарии и т. д. Автор прослеживает приход к власти новых сил, которые при поддержке "лавины демократического движения" открывали новый этап в истории страны.
СССР и Польше предстояло дать правдивую трактовку событий в их двусторонних отношениях, так называемых "белых пятен", которые постоянно омрачали и будоражили поляков: советско-польская война 1920 г. и поход Красной Армии на Варшаву, роспуск компартия Польши, советско-германский договор 1939 г., Варшавское восстание 1944 г. и катыньское дело.
В книге прослеживаются усилия сторон по устранению этих пятен. Обрисовывается недостаточно последовательная логика поведения Горбачева по катыньскому делу. Содержится вывод о том, что проведенная сторонами работа открыла возможность строить польско-советские отношения "не на искусственно навязываемых идеологических и политических посылках, а на сочетании реальных интересов народов”.
В очерке 'Венгерская рапсодия” освещается ситуация в советско-венгерских отношениях, которая во многом была сходной с советско-польской. Венгрия раньше других стран вступила на путь реформ, пытаясь трансформировать сложившуюся модель социалистического общества, механически перенесенную из Советского Союза в некую более современную и демократическую систему. Мощный толчок этому процессу придало восстание 1956 г., которое было подавлено. С огромным трудом новым властям во главе с Я. Кадаром - с его политической мудростью - удалось навести порядок и повести страну вперед. Кадар был убежденным коммунистом, но он осознавал несовместимость советской модели социализма с услониями и традициями своей страны и повел ее по пути серьезных реформ в экономической, политической и духовной 15-1 жизни. Но их оказалось недостаточно. А сложившаяся внутри партии и общества оппозиция побудила Кадара уйти в отставку. Партия распалась на несколько самостоятельных организаций. Их влияние на общество резко пошло на убыль. Страна в течение полутора-двух лет претерпела глубокие изменения. Новая власть окончательно демонтировала старую систему и взяла курс на вхождение в западный мир.
Рассматривая советско-чехословацкие отношения в очерке "Синдром - 68", автор подчеркивает, что к середине 80-х годов Чехословакия по сравнению с другими восточноевропейскими странами выглядела вполне благополучно. Политическая оппозиция, подавленная в 1968-1969 гг., не проявляла особой активности. Советско-чехословацкие отношения развивались успешно. А тем временем в обществе, в котором ничего не менялось, подспудно назревали негативные процессы. Начало перестройки в СССР дало толчок оживлению оппозиции. 17 ноября 1989 г. на улицах Праги вспыхнули студенческие выступления, положившие начало "бархатной революции" - обвальному процессу распада старой общественной системы, который породил немало перехлестов, болезненных явлений и потерь. Не мог он не затронуть и сферы федерального устройства - разделение Чехословакии на два государства, что по времени не случайно совпало с распадом Советского Союза и Югославской Федерации.
Автор полагает, что "главной причиной распада Чехословакии, СССР, равно как и Югославии, стал общественно-политический и экономический кризис, крах советской модели социализма с ее тенденцией к тоталитаризму, к унитарному государству под флагом пролетарского интернационализма и все большего сближения и единения народов".
Ключевая роль в послевоенной советской политике в Европе отводилась Германской Демократической Республике, подчеркивается в очерке "Несгибаемый Эрих". От ситуации в ГДР во многом зависела прочность послевоенного устройства в Центральной и Восточной Европе, на континенте в целом.
Отношения с ГДР у горбачевского руководства складывались сложнее, чем с другими странами советского блока, кроме, может быть, Румынии. В беседах с советскими руководителями Хонеккер исходил из того, что отношения Запада с соцстранами нельзя идеализировать, оттуда идет постоянный массированный идеологический нажим, особенно на ГДР, он критиковал ошибочность и вредность выступлений ряда советских авторов по вопросам теории и истории советского общества, оправдывал запрет на распространение ГДР некоторых советских изданий, говорил о том, что соотношение публикаций о ГДР и ФРГ идет в пользу последней и др.
Хонеккер и близко стоящая к нему группа в составе Политбюро проявили негативное отношение к новому курсу советского руководства. Причиной тому, полагает автор, явилось то, что "сложившаяся в ГДР общественная система была едва ли не адекватным воплощением командно-административных принципов, которые отрицались перестройкой*. В наибольшей степени разногласия с Хонеккером и его группой выявились в идеологической сфере - отрицание плюрализма, соотношения общечеловеческих и классовых интересов, проблем международного рабочего движения и др.
Тогда же среди общественности ГДР назревало открытое недовольство политикой и методами руководства Хонеккера. Начались массовые выступления граждан ГДР, которые приняли бурный и разрушительный характер и привели к воссоединению ГДР с ФРГ.
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ