Югославские русины и украинцы во Второй Мировой войне (1941-1945 гг.)

Югославия во Второй мировой войне, наряду с СССР и Польшей, понесла самые большие человеческие и материальные потери. В про­тивоборстве пало более 1,7 млн. человек, или 10,8 % всего населения страны. Большинство погибших составили жертвы кровавого межна­ционального конфликта. Среди них были и представители националь­ных меньшинств, в том числе русины и украинцы.
На балканских землях, отошедших под власть Вены в результате войн с Османской империей, с середины XVIII до начала ХХ в. по­селилось несколько десятков тысяч выходцев из Закарпатья, Пряшевщины, Лемковщины, Галиции и Буковины. Около двух третей из них называло себя русинами, а переселенцы в Боснию конца XIX - начала ХХ в. уже использовали самоназвание украинцы. В созданном после распада Австро-Венгрии Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (с 1929 г. - Королевстве Югославии) русины и украинцы оставались национальным меньшинством, представители которого компактно проживали в Бачке, Среме, Банате, Славонии и Боснии. В подавляю­щем большинстве это были крестьяне, весьма далекие от политиче­ской активности. Однако в результате социального расслоения в этой среде возрастало количество сельскохозяйственных рабочих и близ­ких к ним малоимущих крестьян.

Часть из них еще в конце XIX в. начала воспринимать социали­стические идеи. Кроме привлекательного для бедноты социального равенства, социалисты проповедовали также равенство националь­ное. А многим русинам и украинцам Придунайского региона эти идеи были близки. Лозунги хорватского или сербского национализма увлечь их не могли: они понимали, что в случае победы сторонников Великой Сербии или Великой Хорватии насильственной ассимиля­ции, подобной уже проводимой Будапештом, им не избежать.
На территории Бачки и Срема (нынешняя Воеводина) в 90-х гг. активно действовал социалистический агитатор Мыкола Гвожджак, русин по происхождению. А в русинском селе Петровцы неподалеку от г. Вуковара (в современной Хорватии), местную организацию со­циалистической партии даже возглавил сельский староста Дорокази, за что его в 1898 г. арестовали власти. Крестьяне, вооружившись ви­лами, мотыгами и лопатами, пытались освободить старосту, но были разогнаны полицией.
В период распада Австро-Венгрии и формирования Королевства СХС сторонники левых идей среди местных русинов и украинцев за­метно радикализовались. В городе Вуковаре, селах Миклошевцах и Петровцах в 1919-1920 гг. возникают и укрепляются местные органи­зации Компартии Югославии. Со временем им удалось провести не­сколько резонансных акций - например, успешную забастовку сель­скохозяйственных рабочих в имении графа Элца в Грабове (1937 г.). Однако переоценивать влияние коммунистов на бачванско-сремских русинов не следует. Крестьяне были слишком погружены в повсед­невные заботы о хозяйстве, и времени на занятия политикой у них почти не оставалось. Их усилия в общественной жизни направля­лись главным образом на сохранение этнической самоидентичности. Серьезные проблемы возникали в религиозно-церковной жизни, где усиливалась напряженность в отношениях с Сербской православной церковью, которую поддерживали королевские власти. Она резко от­рицательно относилась к церковной унии, стремясь ограничить влия­ние Крижевацкой епархии, в юрисдикции которой пребывало около 40 тыс. греко-католиков.
Греко-католичество, сходные язык и культура объединяли русинов и украинцев, хотя нередко члены одной семьи пользовались разны­ми этнонимами: образованная молодежь чаще воспринимала новое национальное имя «украинцы». Соседи разного этнического проис­хождения этих тонкостей, как правило, не знали. Сербы восприни­мали русинов как часть русского народа и по традиции относились к ним неплохо. А к украинцам еще со времен Первой мировой войны отношение было отрицательное - как к австрофилам, потенциальным изменникам в случае немецко-югославского конфликта.
Кроме переселенцев конца XIX - начала ХХ в., в украинскую об­щину Югославии входили политэмигранты из бывшей Российской империи, осевшие на Балканах. В Загребском университете учились и выходцы из насильственно присоединенной к Польше Восточной Галиции, в большинстве своем - члены нелегальной Организации украинских националистов (ОУН). Они устанавливали контакты с бачванско-сремскими русинами, пропагандировали в их среде свои идеи.

Югославские спецслужбы, осведомленные о тесных связях ОУН с немецкими нацистами, итальянскими фашистами и хорватскими усташами, считали украинских националистов вражеской агентурой. Они не только арестовывали активистов ОУН, но и прилагали усилия к запрету общественных организаций, в которых те имели сильные позиции. В частности, преследованиям со стороны властей подверглась «Просвита», на протяжении ряда лет легально действовавшая среди украинцев и русинов Югославии. А общей для этого национального меньшинства культурно-национальной организацией было созданное в 1919 г. «Руске народне просвителне дружтво у Кральовини Сербох, Хорватох и Словенцох». В отличие от «Просвиты» там преобладали русофилы. Несмотря на различия, русины и украинцы в межвоенной Югославии преимущественно выступали как единая община.
Представители этого национального меньшинства проживали в эт­нически неоднородной среде, их соседями были потомки переселен­цев из разных стран. После 1933 г. особую политическую активность среди них развивали члены организаций немецкого национального меньшинства. Спецслужбы гитлеровской Германии через легальную общественную организацию «Культурбунд» и молодежную - «Гитлер- югенд» готовили кадры для удара в спину Югославии в случае войны против нее. В селах с немецким населением действовали эмиссары из Германии, которые официально назывались Wanderlehrer, т.е. «стран­ствующие учителя». Они формировали первичные организации «Гит- лерюгенда», обучая молодежь владению огнестрельным оружием и тактике действий отделения, взвода и роты. Через «Культурбунд» та­ким же обучением были охвачены и немцы-мужчины в возрасте до 35 лет. Военную подготовку прошли около 32 тыс. этнических немцев Югославии.
«Пятая колонна» формировалась под носом югославских властей, но те не предпринимали действенных мер по нейтрализации враж­дебной деятельности. И когда 6 апреля 1941 г. вермахт силами своих 2-й и 12-й армий (вместе - 30 дивизий) нанес удар по Югославии, с тылу им помогали полувоенные формирования этнических немцев, созданные до войны. Из югославской армии массово дезертировали хорваты, албанцы, венгры, итальянцы, украинцы и представители ряда других национальностей, крайне недовольных шовинистиче­ской политикой официального Белграда.
Вторая мировая война наложила заметный отпечаток на даль­нейшую судьбу русинов и украинцев Югославии, поэтому память о грандиозном историческом событии у представителей этих этниче­ских общин современных Сербии, Хорватии, Боснии и Герцеговины по-прежнему сохраняется. Ее не смогли вытеснить даже трагические события конца ХХ ст., когда распалась единая Югославия и в ходе кровавых конфликтов погибли сотни тысяч людей. Среди погибших оказалось немало тех русинов и украинцев, которые выжили в аду Второй мировой войны, а также их детей и внуков. Когда нации- автохтоны при помощи оружия пытаются решать свои застарелые споры, неминуемо страдают национальные меньшинства, оказавшие­ся меж двух огней.