Революции 1918-1919 годов в Венгрии в восприятии национальной интелегенции

Венгерская демократическая интеллигенция первой трети XX века была многоликой, но к ее наиболее ярким представителям бесспорно следует отнести Эндре Ад и, Эрвина Сабо, Оскара Яси, Жигмонда Кунфи, Дьердя Лукача. Различаясь по профессиональным интересам, участию в практической политике, они тем не менее преломляли в своем сознании события революционного периода через призму социокультурных перемен. Экономические и социально-политические вопросы при всей их важности не заслоняли в их мировосприятии проблем свободы личности, приоритета духовных ценностей, нравственных аспектов политики.

 

В российской Октябрьской революции 1917 года Сабо видел пролог социалистических революций в Европе, открывающий, в его представлении, дорогу в общество свободы и равенства. Между тем рабочая масса в Венгрии, поверившая в иллюзии либеральной демократизации, но быстро в ней разочаровавшаяся, проявляла живой интерес к опыту возникавших по русскому примеру Советов как органов народоправства. Сабо и венгерские «революционные социалисты», разделявшие синдикалистские идеи «прямого действия», требовали легитимизации Советов, через которые, как они надеялись, легче было бы подвести массы к социалистической революции. В течение 1918 года во взглядах Сабо можно отметить соединение внешне полярных характеристик парламентскопредставительной демократии. С одной стороны, он видит в ней необходимую стадию общественнополитического развития Венгрии. С другой нравственный максимализм Сабо «прорывается» в заявлениях, граничащих с политическим нигилизмом. «Моя политическая мораль диктует мне, пишет он в марте 1918 года, что лучше никакого избирательного права, чем демократизация по Вильмошу Важоньи». Что стоит за этой амплитудой настроений и оценок? Как политический мыслитель Сабо верно нащупал «болевую точку» в эволюции европейской парламентскопредставительной демократии, отразив в своих взглядах состояние перехода от уже, по его оценке, «недостаточной» политической демократии к демократии социальной. Вместе с тем не свободное от романтистского утопизма сознание Сабо «моделировало» грядущие перемены в обществе как конец века насилия, достигшего кульминации в первой мировой войне, и возрождение эгалитарного духа мирного соревнования людей.
Если взгляды Эрвина Сабо это мысли интеллигента, отошедшего после 1906 года от активной политической деятельности, скончавшегося в канун революционных событий 1918 года, то идейное наследие доктора Жигмонда Кунфи свидетельство очевидца революционного двухлетия в Венгрии, к тому же активного политика, члена Руководства СДПВ и Объединенной социалистической партии, министра труда, социального обеспечения, образования в правительствах Каройи и Беринкеи, народного уполномоченного по делам образования в период Венгерской советской республики.

 

 

Европейский социально-политический кризис 1918 начала 1920х годов становится предметом анализа первоначально в докладе Ж. Кунфи на чрезвычайном съезде СДПВ в октябре 1918 года. Ключевые слова этого доклада, образующие стержень социокультурных представлений Кунфи, крах системы господства и подчинения. С ними ассоциируется образ старого мира, олицетворением которого были венгерские политики граф Д. Андраши, граф А. Апоньи и другие. Они, по мнению Кунфи, типичные представители той части венгерской нации, которая выступает как контрреволюционная сила не только у себя в стране, но и во всей Европе. Хлесткие оценки общественнополитической ситуации в Венгрии вписываются в традицию социал-демократической публицистики. Еще с 90х годов XIX века её лейтмотивом становится подчеркивание отсталости Венгрии, плетущейся де в арьергарде европейской модернизации. Несомненно, ощущение исторического перелома, разрыва с прошлым составляет субъективнопсихологическую основу общественнополитических взглядов Кунфи. Характерно также, что он мыслит новый мир не в категориях господства и подчинения, а свободы и равноправия. Этим определяются его идейнополитические, национально государствоведческие и внешнеполитические приоритеты.
Аналитический ум и вкус к исследовательской работе объясняют предпринятую Яси попытку отыскать за опасностями, грозившими революции, их более глубокие социокультурные корни. Весьма низкий, по оценке Яси, уровень политической, гражданской, исполнительской культуры, характерный для Венгрии, препятствовал формированию в венгерском социуме общественно значимой управленческой прослойки, которая бы отвечала императивам индустриальнотехнической модернизации конца XIX начала XX века. В стране, где, как считал Яси, «не было 23 тысяч культурных людей, на которых можно было бы возложить работу по управлению, не удалось предотвратить революционного хаоса».
Новая Венгрия мыслилась Яси как государство социальной демократии, путь к которой пролегал через введение всеобщего избирательного права, радикальную аграрную реформу (парцеллизацию латифундий и кооперирование крестьянских хозяйств), национализацию или акционирование крупных промышленных предприятий, создание эффективной системы социального страхования трудящихся. Впрочем, реализация этой программы в полном объеме, по признанию Яси, выглядела в сложившихся условиях несбыточной мечтой.
Похоже, что отчетливее всего он это осознал на своем «министерском опыте». В ноябре 1918 года Яси выступил с планом культурной и административной автономии национальных меньшинств Венгрии.

 

В суждениях и оценках Яси, относящихся к революционному периоду, и в более поздних, запечатленных в его воспоминаниях, постоянно присутствует мысль о непреодоленном противоречии между идеальной моделью революционной политики и продиктованными обстоятельствами реальными практическими шагами республиканской власти. Как об упущениях правительства Каройи он пишет о непроведенных парламентских выборах, о переоценке антантовских мирных планов, о несформированности революционной армии, об отсутствии широкого народного фронта с крестьянской компонентой в качестве социальной опоры революции, о слабости парламентских и самоуправленческих традиций в государственном строительстве. Яси как бы сетует на то, что реальная действительность вынуждала использовать не легальные (юридически правомерные), а революционные методы. В итоге осуществление демократических реформ авторитарными революционными методами, сопряженными с форсированием социально-экономических и культурнопсихологических процессов, выступало своеобразным contradictio in adjecto. Именно это объективное историческое противоречие и отразил в своих взглядах на венгерскую революцию 1918 года Оскар Яси.
Приведенный в статье материал свидетельствует о том, что в общественном сознании демократически ориентированной венгерской интеллигенции революции 1917-1919 годов отчетливо связывались с ожиданием социокультурного переворота, устраняющего многовековую доминанту социальных связей, а именно отношения «господствоподчинение». В то же время реалии 1917-1919 годов и последующих лет скорректировали их представления об историческом месте революций. Прежний взгляд на революцию как на событие, в ходе которого радикальным способом разрешаются социальные противоречия, неадекватно отражал реальные процессы. В революциях следовало видеть не завершение, а скорее этапный рубеж в исторически длительной эпохе перехода от одного общественного строя к другому.