Польское национальное меньшинство в Восточной Пруссии в контексте германо-польских отношений

Отделенная «Данцигским коридором» от остальной Германии, Вос­точная Пруссия порой больше зависела от соседних стран, чем от цен­трального правительства. Наличие здесь национальных групп, родст­венных населению близлежащих государств, влияло на ситуацию в этом регионе, а положение поляков в Восточной Пруссии во многом определялось состоянием польско-германских отношений.
В начале 1920-х гг. польское правительство было занято формиро­ванием восточной границы, отношениями с Литвой, «силезским вопро­сом», поэтому «национальное» будущее Вармии, Мазур и Повислья было малосущественной проблемой для тогдашней правящей элиты — она не требовала оперативного реагирования. Лишь к концу 1920 г. на­метились сдвиги в понимании существа вопроса. Сейм 18 октября 1920 г. принял резолюцию, в которой призвал правительство «исполь­зовать любые средства для защиты польского населения, проживающе­го в немецкой империи перед непрестанным преследованием и терро­ром немецких банд». Проблема восточнопрусских поляков первоначально рассматривалась в рамках политики по отношению ко всей национальной диаспоре, которая была признана правительством « одним из тех факторов, которые решающим образом скажутся на бу­дущем Польши на Западе».

 

 

Настоящей «головной болью» для польских консульств стало решение проблемы сезонных польских рабочих, численность которых в Восточной Пруссии достигала нескольких тысяч. Многие из них пересекали границу нелегально и стремились остаться на постоянное жительство. Решать эту проблему пришлось на межгосударственном уровне. Двадцать четвертого ноября 1927 г. была подписана эмиграционная конвенция между Герма­нией и Польшей, по которой прибывших нелегально польских сезонных рабочих надлежало возвратить в Гданьск.
Большое влияние на развитие польско-германских отношений ока­зали хозяйственные связи с Восточной Пруссией. Первоначально поль­ские предприятия активно участвовали в знаменитых кёнигсбергских ярмарках, но затем Польша перешла к политике экономического бой­кота в отношении этой немецкой провинции, сдерживая экспорт и по­ставки польской древесины, что привело к разорению восточнопрусских торговцев лесом и лесопильных предприятий. В 1923 г., во время угольного кризиса в Германии, был приостановлен экспорт польского угля. В 1925 г. началась «таможенная война», расширившая бойкот и на другие товары. Эта акция нанесла урон экономике Вос­точной Пруссии, но и не принесла политических выгод Польше.
Бойкот вызвал в польском обществе целую дискуссию о судьбе восточнопрусского региона. Одним из первых свою программу в отноше­нии Восточной Пруссии изложил генеральный консул Речи Посполитой в Кёнигсберге С. Сроковский в своей книге «Из земли черного кре­ста». Сроковский призывал «стремиться к максимальному обеднению края (Восточной Пруссии. — Н. С.), чтобы там осознали, что экономи­чески она может существовать лишь при сильной поддержке соседей, главным образом Польши, при этом необычайно многообещающим является пример богатеющего Гданьска... Восточная Пруссия переста­нет стремиться к непосредственной территориальной связи с Германи­ей, так как в лице Польши найдет дополнительные стимулы к сущест­вованию».
Германия и Польша сотрудничали по проблеме мазурского населе­ния. На основании 28-й статьи Версальского договора южная часть Ниджицкого района в Восточной Пруссии — Джалдово с окрестными деревнями (24 тыс. человек, из них 18 тыс. мазуры) — была передана Польше без референдума. После принятия этой области польскими властями Джалдовский район оказался в трудной экономи­ческой ситуации, утратив прежние связи с другими районами восточ-нопрусского региона. Обострил ситуацию в нем и набор в польскую армию, а также притеснение местных мазуров поляками, прибываю­щими из других районов Польши. К 1930-м гг. в Джалдовском районе стали выделять только две группы населения: поляков и немцев. Власти не хотели замечать мазуров, вследствие чего они стали уезжать в Вос­точную Пруссию. Несколько смягчить джалдовскую проблему смогли польско-немецкие переговоры, в результате которых было подписано соглашение о возврате в прежние места проживания беглецов из Джал-довского района. Но выезды с этой территории продолжались весь межвоенный период.

 

 

Новый этап в польско-немецких отношениях начался с приходом нацистов к власти. После встречи посла Речи Посполитой А. Высоцкого с А. Гитлером 2 мая 1933 г. в Берлине и польская и немецкая стороны объявили о своем стремлении мирно решать спорные вопросы. Два­дцать шестого января 1934 г. между Польшей и Германией был подпи­сан пакт о ненападении. Этот договор стал важной вехой в польско-не­мецких отношениях. Польские дипломатические и консульские служ­бы, а также руководители польского движения в Германии получили рекомендации проводить в отношении немецкого государства полити­ку «в позитивном направлении, творческим, деликатным образом в своих внешних проявлениях». В марте 1934 г. на конференции польских консулов в Германии важнейшими регионами с точки зрения интересов Речи Посполитой были признаны Опольская Силезия, Вос­точная Пруссия и Пограничье.
Во второй половине 1930-х гг. изменилась позиция немецких властей по отношению к польскому движению. Если ранее они мирились с тем, что Союз поляков в Германии представляет интересы всего польского населения, проживающего на его территории, то уже с 1936 г. стали ут­верждать, что это объединение может выступать в защиту лишь своих членов. С 1938 г. немецкие власти предприняли проверку офисов всех польских организаций, ввели ограничения для прессы, начались уволь­нения поляков с работы. Местная администрация в Восточной Пруссии внимательно следила за контактами польских организаций с правитель­ством Польши, дабы обвинить их в антигосударственной деятельности. В польских библиотеках проводились систематические ревизии по поис­ку книг с антигитлеровским содержанием, строго контролировались польские финансовые учреждения, чтобы выявить факты материальной поддержки со стороны польского государства.
Некоторые проблемы национальных меньшинств попытались ре­шить, когда 5 ноября 1937 г. была обнародована польско-немецкая дек­ларация об основах политики в отношении национальных мень­шинств. Ее оглашение состоялось во время приема А. Гитлером делега­ции польского движения в Германии, а в Польше — в момент встречи президента Речи Посполитой Игнацы Мосьцицкого с представителями немецкого меньшинства. Этот документ провозгласил, что поляки в Германии и немцы в Польше должны выполнять обязанности в отно­шении государства, в котором они живут, но говорилось и об обязанно-
стях государств в отношении национальных меньшинств, которым должны быть гарантированы защита в сфере свободного развития на­циональной культуры и защита от ассимиляции. Однако дек­ларация не имела характера правового акта прямого действия. Ее при­нятие усугубило зависимость поляков в Германии от польско-немецких межгосударственных отношений, которые продолжали ухудшаться.
В конце 1930-х гг. немецкие власти перестали давать разрешение на проведение польских мероприятий, запрещали говорить по-польски в общественных местах, использовать национальные символы. В августе 1939 г. были закрыты все польские организации в Восточной Пруссии, а их руководители и рядовые члены оказались в тюрьмах и концлагерях, откуда многие из них уже не вернулись. Так Третий Рейх «закрыл» проблему польского меньшинства.

 

Политика немецкого государства в национальном вопросе была продолжением имперского курса XIX в.: германизация должна была привести к окончательному решению национальной проблемы в соот­ветствии с принципом: одно государство — одна нация. Этот курс по­лучил свое крайнее воплощение в период господства нацизма.
Положение восточнопрусских поляков во многом зависело от со­стояния польско-германских отношений, в которых чередовались пе­риоды конфронтации и сближения. Поляки в Восточной Пруссии, да и в Германии в целом, не могли существовать без помощи извне, которая поступала от общественных организаций в Польше, а также непосред­ственно от польского государства. Помощь польского правительства была проявлением не только сентиментальной заботы о соотечествен­никах за границей, но диктовалась внешнеполитическими задачами, решение которых не всегда отвечало интересам польского националь­ного меньшинства. Учитывая наличие немцев в пределах своей страны, Польша не желала совершать действия, которые привели бы к росту требований об улучшении их положения в польском государстве.