Этно- и культурогенез эллинской народности бронзового и раннего железного веков, процесс становления цивилизации нового типа в архаической Греции

В последней книге Ю. В. Андреева «От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III начало I тыс. до н. э.)» тщательно исследованы, увлекательно и изящно описаны и убедительно интерпретированы древние культуры и цивилизации, появлявшиеся, развивавшиеся и угасавшие в районе Эгеиды в эпоху бронзы (западно-анатолийская культура Трои Гиссарлыка, кикладская культура, раннеэлладская культура материковой Греции, минойская цивилизация Крита, микенская цивилизация Греции), в своей совокупности составившие предысторию классической Эллады, блестящий и красочный образ которой Юрий Викторович создал в своей предыдущей работе «Цена свободы и гармонии». Он не оставил своего читателя в некотором недоумении поражаться и восхищаться «греческим чудом», как бы внезапно возникшим из небытия, или, по крайней мере, объяснять его по привычной, принятой в нашей историографии схеме успехами в развитии ремесла и торговли.

Он написал еще «От Евразии к Европе», поставив и по-своему решив такую сложную задачу, как показать, что привело к возникновению «греческого чуда» именно в данном регионе и в данное время. Эта задача разрешена Юрием Викторовичем тем более основательно, что второй раздел его монографии содержит обстоятельную характеристику состояния греческого общества и его культуры в течение периода так называемых «темных веков» (XII—VIII вв. до н. э.). В последней главе этого раздела особое внимание уделено переломному VIII столетию, или веку Гомера, с которого собственно и начинается история античной Греции.
В. Андреев в своей работе ставит еще целый ряд сложных и важных проблем: этногенеза греческого народа, формирования свойственного ему особенного этнического характера и психического склада (в немалой степени «ответственного», по мысли автора, за возникновение «греческого чуда») и, наконец, выявления особенностей (по сравнению
с эволюционным процессом) пути исторического развития народов Эгейского мира и ранней Греции, то есть глобальной теоретической проблемы, далеко выходящей за рамки конкретного исторического исследования.
Какими же источниками располагал автор для. осмысления интересовавших его глобальных проблем? Для последних разделов своей работы, посвященных процессу становления ранне греческого полиса, он использовал свидетельства античных историков, анализируя их, сверяя с относящимся к данной эпохе археологическим материалом и, таким образом, выявляя зерно исторической истины. Так, на с. 761762 приводится свидетельство из «Археологии» Фукидида, где четко разграничены два этапа в развитии греческого общества, каждому из которых соответствовал определенный образ жизни и определенный тин поселения. Первоначально (в отдаленной древности) э го была кочевая или полукочевая жизнь к разрозненных, лишенных стен деревнях комах с постоянными перемещениями по территории страны как целых племен, так и отдельных семей, в более позднее время оседла» жизнь в хорошо укрепленных городах-полисах. 10.13. Андреев отмечает, что, но мнению Фукидида, переход от бродячею образа жизни к оседлому, от деревень к городам был тесно связан с развитием мореплавания и торговли, которая ведет к накоплению богатства, дающего человеку возможность приобрести средства защиты от окружающего его враждебного мира, то есть обнести свой полис стенами. Уважительно относясь к сообщению Фукидида, Ю. В. Андреев, чем не менее, имея в виду археологический материал, характерный для данного периода, указывает, что в реальной жизни греков геометрического времени богатство, нажитое торговлей, скорее всего, еще не играл о той главенствующей роли, которую приписывал ему Фукидид, ориентировавшийся в своих рассуждениях на передовую экономику Афин второй половины V в. до н. э. Однако автор отмечает, что одна существенная черта конкретной исторической ситуации, сложившейся в Греции уже в VIII в. до н. э., им схвачена верно резкое обострение межобщинной вражды, вызванное (как это теперь ясно) нарастанием перенаселенности и земельного голода и непосредственно связанное с этой враждой возникновение поселения нового типа укрепленного полиса. На этом примере видно, что Юрий Викторович не ограничивался информацией письменных источников, а корректировал ее данными археологии, и это способствовало всестороннему и глубокому проникновению в суть вопроса.
Для большей же части этого фундаментального труда в разделах, посвященных эгейским культурам эпохи ранней бронзы, минойской цивилизации периода ее расцвета, детально охарактеризованной во всех ее сложных и загадочных аспектах, включая религию и искусство минойцев, микенской цивилизации к, в известной степени, начальной фазе «темных веков» в истории Греции основным источником является именно археологический материал. Это археологические комплексы, открытые в разных частях Эгейского мира, огромное количество керамики разных типов и стилей, принадлежащей разным археологическим культурам и разным регионам Эгейского бассейна, бесчисленные оттиски печатей, часто загадочные по смыслу и образу художественной выразительности фрески, произведения скульптуры, ювелирные изделия и тому подобные древности. И вот автор остается один на один с этим огромным археологическим материалом и, как он сам говорит, с «лишь далекими отсветами первоначальных верований и преданий» (Андреев 2002: 401) народностей Эгейского мира в позднейших греческих мифах, а также с многочисленными гипотезами предшественников, требующими проверки.
Здесь на помощь Ю. В. Андрееву приходят его интерес и любовь к изобразительному искусству искусству в целом. Анализ исследуемых произведений древнего искусства отличается профессиональным изяществом, смелыми сопоставлениями, широким взглядом на вещи и, наконец, образным языком, который доносит произведения древнего искусства более понятными современному читателю.

Более того, не растерявшись и не утонув в этом море керамики, изображений на печатях и других добытых археологией артефактов, автор средствами художественного анализа, классифицируя и группируя рассматриваемые им произведения по типам и стилям, создает обобщенные образы археологических культур и цивилизаций, существовавших в районе Эгоиды, выявляя закономерности их развития, психический склад и духовные наклонности создавших их народов.
Вторым «инструментом», помогающим Ю. В. Андрееву разгадывать загадки древних эгейских культур, является глубокое знание истории древних религий (как западных, так и восточных), позволяющее ему проводить параллели и делать сопоставления, а также предпринимать попытки философского осмысления религиозных верований древних народов в духе самых крупных историков религии XX в. (М. Элиаде и др.).
В первой части своей работы, исследуя культуры Эгейского мира эпохи ранней бронзы, Юрий Викторович старается нащупать древнейший фундамент; на котором потом (много времени спустя) будет построено здание будущей эллинской культуры, и делает ряд интересных и важных наблюдений. Самым удивительным и своеобразным явлением в истории Эгейского мира в эпоху ранней бронзы Ю. В. Андреев считает культуру островов Кикладского архипелага, характеристика которой является блестящим образцом его метода работы. Отмечая чрезвычайно высокий уровень развития кикладского ремесла, Юрий Викторович особенно подробно описывает и анализирует один тип кикладских керамических изделий так называемые «кикладские сковородки» (плоские сосуды с одной ручкой, но форме действительно напоминающие сковороду), бывшие предметами культовой утвари, сама форма и декоративное убранство которых пронизаны сакральной символикой.