История взаимоотношений учителя и ученика
Статья посвящена одному из важнейших в историографических исследованиях вопросу взаимоотношениям учителя и ученика. На основе переписки рассматривается межличностные коммуникации М. С. Куторги и П. И. Люперсольского в различных сферах. Также выявляются причины сохранения длительное время тёплых отношений между учёными.
М. С. Куторга занимает почётное место в отечественном антиковедении. В этой области гуманитарного знания он выстроил своего рода фундамент, на котором в дальнейшем воздвигалось величественное здание русской науки о классической древности. Постигнув критический метод в историческом исследовании, восприняв новейшие в то время концепции зарубежных учёных, выстроив логическую концепцию древнегреческой истории, Куторга не замкнулся в учёной кабинетной деятельности, а стал заниматься активной пропагандой сделанных им открытий как с университетской кафедры на лекциях, торжественных выступлениях, так и в научно-популярных журналах. Особенно же значима его роль как учителя молодых людей, желавших посвятить свою жизнь служению науке.
Отметим, что по-разному складывались у мэтра отношения с подопечными. Причиной тому был его невероятно сложный, капризный, авторитарный характер. Однако были и такие ученики, контакты с которыми наставник поддерживал очень длительное время, вплоть до своей смерти в 1886 г. Здесь следует назвать Петра Ивановича Люперсольского (1836-1903 гг.) письма которого, хранящиеся в фонде М. С. Куторги Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, позволяют пролить свет на такую интересную историографическую проблему, как взаимоотношения учителя и ученика. Причём, указанный источник, охватывающий почти двадцатилетний интервал (1866-1884 гг.), позволяет реконструировать не только процесс передачи опыта подрастающему поколению, но и рассмотреть вопрос судьбы научной школы М. С. Куторги. Кроме того, нами привлекались для анализа документы официального характера (например, материалы делопроизводства), которые служат важным дополнением для решения заявленной проблемы.
Прежде всего, обратимся к личности П. И. Люперсольского, наиболее обделённому вниманием историографов, в отличие от М. С. Куторги. Пётр Иванович происходил из семьи священнослужителя, поэтому учился не в светском учебной заведении (соответственно, не слушал в период студенчества лекций своего будущего учителя), а в Петербургской духовной академии, которую окончил в 1859 г. со степенью кандидата. Это дало ему возможность в дальнейшем, выслужившись по духовному училищному ведомству один год, сдать экзамены и защитить диссертацию на степень магистра. Стоит обратить внимание, что ещё в ученические годы Люперсольский отличался способностью к древним языкам, на знании которых основано антиковедение и по сей день.
После учёбы ему было поручено преподавание гражданской истории в Вятской духовной семинарии. Но вскоре, в феврале 1860 г., он был перемещён учителем древнегреческого языка, а чуть позже и истории, в Петербургскую духовную семинарию, что создало возможность вращаться в столичных научных кругах. На это время приходятся его первые исследовательские опыты, пока ещё исключительно филологического характера. Так, в формулярном списке Люперсольского отмечено, что в 1862 г. ему поручили заниматься проверкою по греческому подлиннику рукописного перевода «Толкования Феофилакта Болгарского на Евангелие от Луки». О результатах проделанной работы далее ничего не сообщается, но, видимо, научная стезя основательно привлекла внимание Петра Ивановича. В 1865 г. он решает уволиться из семинарии и перейти из духовного звания в светское. Незадолго до этого происходит его знакомство с Куторгой, который являлся к тому времени уже заслуженным (с 1864 г. сверхштатным) профессором Петербургского университета.
В 60х гг. XIX в. всё ещё очень остро ощущалась нехватка преподавателей в высших учебных заведениях. Петербургский университет лишился части своих профессоров ещё в самом начале этого десятилетия в связи с его закрытием. В министерстве понимали необходимость пополнения кадров, поэтому его руководитель А. В. Головнин поручил Куторге, наиболее авторитетному учёному, приготовить 3х человек к профессорскому званию в области всеобщей истории. Среди рекомендованных для этих занятий находился и П. И. Люперсольский, на которого мэтр в 1867 г. указывает как на наиболее способного ученика в письме министру, прося у последнего продления выплаты содержания для приготовления к профессорскому званию своего воспитанника. В частности, Куторга пишет: «Люперсольский отличался светлостью ума, явной способностью к критике и к изложению, и таким познаниями греческого мира, которое в настоящее время встречается у нас редко».
Занятия с Куторгой имели неформальный характер и осуществлялись у него на дому два раза в неделю. По пятницам являлись все трое, представляя приготовленные ими на заданную профессором тему письменные работы по древнегреческой истории. Эти сочинения, которые могли и не быть составной частью будущих магистерских работ воспитанников, обсуждались и правились. Главное, на что обращал внимание Куторга при их разборе самостоятельность суждений магистрантов, привлечение максимума источников, их критика (или глубокий источниковедческий анализ), а также знание историографии проблемы (т. е. знакомство с зарубежными работами по теме). При этом мэтр был всегда строг, но справедлив, не давал своим воспитанникам зазнаваться и преувеличивать важность сделанных открытий. Сверх того, по воскресеньям проходили индивидуальные консультации с профессором, где ученики отчитывались о своих наработках по избранной 12 теме диссертации.
Стоит отметить, что такую систему подготовки Михаил Семёнович использовал и раньше, когда для избранных студентов в начале 1840х гг. завёл у себя на дому «вечерние беседы». Благодаря им многие ученики успешно в дальнейшем сдавали магистерские экзамены, защищали диссертации и становились именитыми профессорами. К их числу следует отнести М. М. Стасюлевича, Н. А. Астафьева, В. В. Бауера и др.
Люперсольский с огромным уважением к своему учителю вспоминает эти занятия: «С чувством глубочайшего почтения, и искренней признательности к Вам я всегда буду памятовать и высоко ценить как Ваши полные высокого разума и глубокой опытности наставления и указания в деле науки, так и Ваш вполне бескорыстный и с тем вместе неустанный труд, с каким Вы постоянно занимались с нами в течение двух лет».
Кроме разбора сочинений, Куторга снабжал своих учеников необходимыми источниками и литературой. А известно, что у него была богатейшая библиотека, в которой находились редчайшие издания. А благодаря своему путешествию по Балканскому полуострову в 1860, 1861 гг. профессор мог делиться и своими личными наблюдениями по топографии различных местностей. Люперсольский отмечает в диссертации, что ему очень полезны были разговоры с учителем о различных особенностях территории, на которой располагались Дельфы. В дневнике Куторги, который он вёл во время своего пребывания в Греции, содержатся интересные мысли, которые возникали у него на месте при осмотре развалин этого «храмового города»: «...так изумлён я был величием природы, и так сильно впечатлён воспоминаниями древности.
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ