Из истории архаической Греции: Мегары и мегарские колонии

В монографии на основе данных мифологической традиции, литературных источников, археологических и эпиграфических материалов реконструируется история Мегариды X-VI вв. до н.э. и полиса Мегары - одного из наиболее значительных дорийских государств архаической Греции, сопоставимого по уровню своего экономического и социально-политического развития с такими крупнейшими городскими центрами той эпохи, как Коринф, Халкида, Милет. Наряду с ними Мегары являлись и ведущим центром колонизационного движения VIII-VI вв. до н.э.

Изучение истории архаических Мегар, как отмечается во введении, призвано дополнить картину становления греческого полиса, формирование и сущность которого остается одной из ключевых проблем античного общества, но разрабатывается преимущественно на материалах Афин и Спарты.
В главе I рассматриваются географическое положение, природные ресурсы, путевки и население Мегариды. По занимаемой площади (470 кв. км) это была одна из самых маленьких областей Греции, но в отличие от большинства из них ее территорию занимал только один полис, который, таким образом, может быть отнесен к разряду средних по размерам городов-государств. Расположение Мегариды на перешейке, связывающем Пелопоннес и Среднюю Грецию, наличие выхода к двум морям и, вместе с тем, крайняя ограниченность земельных ресурсов предопределили развитие Мегар прежде всего в качестве торгово-ремесленного центра и его ориентацию на выведение колоний
Автор доказывает, что как само предание, так и его последующая модификация, являются в значительной степени искусственно созданными конструкциями, отражающими политические интересы Мегар в тот или иной период архаической эпохи. Несостоятельны также, по мнению Л.А.Пальцевой, и выдвинутые современными учеными так называемые «афинская» и «беотийская» теории, основанные на соответствующих версиях традиции и рассматривающие Мегариду микенского и постмикенского времени как часть Афинского государства или как территорию, зависимую от Беотии.
Автор отмечает синхронность процессов синойкизма в Мегариде и ослабления царской власти, обусловленного ростом могущества и влияния аристократии, постоянно расширявшей свой состав за счет «провинциальной» знати по мере присоединения все новых общин. В объединенном Мегарском государстве власть царя оказалась ограниченной аристократическим Советом эсимнетов. Сохранение в Мегарах при дорийцах этого чисто ионийского по названию института, хотя и с качественно иными функциями, по мнению автора, стало следствием инкорпорации в состав правящей элиты полиса значительной части старой ионийской аристократии. В VIII в. до н.э. царская власть окончательно исчезает в Мегарах и вместо нее вводится выборная, ограниченная годичным сроком, должность «царя»-эпонима.
Глава III посвящена колонизационной деятельности Мегар, в истории которой автор выделяет три этапа. Каждый из них характеризуется освоением определенного региона. Первый этап, датируемый второй половиной VIII в. до н.э., ознаменовался выведением колонии в Сицилию (Мегары Гиблейские - 727 г. до н.э., по Фукидиду). В дальнейшем, однако, происходит переориентация мегарской колонизации, связанная с событиями так называемой Лелантской войны. Начавшаяся с узколокального конфликта между Халкидой и Эретрией, она быстро переросла в длительную борьбу двух коалиций греческих полисов за передел сфер влияния. Основной зоной столкновения их интересов оказалась Сицилия - главный в VIII в. район греческой колонизации. В результате доступ туда мегарянам, выступившим на стороне эретрийцев, был закрыт из-за противодействия Халкиды и Коринфа, прочно обосновавшихся на этом острове. На втором этапе, продолжавшемся около пяти десятилетий (711-660 гг. до н. э.), основным направлением мегарской колонизации становится северо-восточное.
В целом, отмечает автор, хотя по числу своих колоний Мегары уступали таким городам, как Халкида или Милет, а значение всех мегарских апойкий (кроме Византия) не выходило за пределы своего региона, тем не менее колонизационная деятельность Мегар была заметным явлением в общем потоке греческой колонизации.

Завершает главу анализ взаимоотношений Мегар с Дельфийским святилищем, сыгравшем большую роль в греческой колонизации. Как считает автор, нет никаких оснований видеть в Дельфах VIII - начала VII в. до н. э. панэллинский центр, руководивший колонизационным движением. На этом, раннем этапе Дельфы ориентировались на одну группировку полисов - халкидскую. Соответственно, Мегары, принадлежавшие к эретрийской коалиции, в своих колонизационных мероприятиях не пользовались поддержкой Дельф. Приобретение последними статуса общегреческого религиозного центра, вероятно, по крайней мере отчасти связано с их принадлежностью к победившей в Лелантской войне группировке. С этого времени, когда прежнее политическое размежевание утратило свое значение, Дельфы действительно становятся популярным консультационным центром по вопросам колонизации для всех метрополий Греции, включая и Мегары, первой колонией которых, выведенной по указанию Дельфийского оракула, стал Византий (660 г. до н.э.).

Впрочем, поражение в войне с Коринфом не лишило Мегары статуса крупной морской державы, а сокращение земельного фонда послужило даже, как полагает автор, дополнительным стимулом роста неаграрного сектора экономики.
Подобно многим другим греческим полисам архаического времени Мегары в VII в. до н. э. пережили режим тирании, что само по себе является свидетельством дестабилизации общества. Однако модель мегарского общества второй половины VII столетия в силу состояния источников может быть представлена лишь гипотетически. По мнению автора, в основе социального конфликта могли лежать противоречия между родовой землевладельческой знатью, с одной стороны, и формирующимся слоем богатых, но не знатных торговцев и судовладельцев, а также разоряющихся крестьян, - с другой. Именно на последних, как полагает Л. А. Пальцева, и опирался мегарский тиран Феаген, осуществивший государственный переворот в 640-х годах VII в. до н.э.
Впрочем, правление Феагена, по-видимому, не разрешило существующих противоречий и конец VII - первая половина VI в. до н.э. характеризуются античными писателями как период господства «необузданной демократии» - время беззакония и смуты. Несмотря на очевидное расширение полномочий и состава народного собрания за счет беднейшего населения, мегарский демос и его вожди оказались не в состоянии осуществить сколько-нибудь радикальные социальные преобразования, подобные реформам Солона в Афинах.