Из воинов в торговцы: могущество рынка в ранней Греции

Монография Д.В.Тэнди посвящена экономическому перевороту, который потряс материковую Грецию и Эгеиду в VIII в. до н.э. и положил конец длительной стагнации периода «темных веков». Результатом явилось рождение новой формы организации общества полиса, греческого города государства. Используя методы политической и экономической антропологии, разработанные К.Поланьи, М.Фридом и др., автор исследует роль торговли и эпической поэзии в этом процессе. В период между 800 и 700 гг. до н.э., отмечается во введении, господствующие экономические институты претерпевают в Греции радикальную трансформацию. Редистрибутивные формы движения материальных ценностей, при господстве которых все члены общины обеспечивались жизненными средствами в соответствии с занимаемым статусом, вытесняются системой, в которой рынок приобретает важное, если не решающее значение для жизнеобеспечения. 

В этой трансформации Д. В. Тэнди выделяет два наиболее существенных, с его точки зрения, структурных аспекта: во-первых, колоссальный рост населения материковой Греции, своего рода демографический взрыв, а во-вторых, тесно связанные с ним колонизационное движение и возрождение торговли. Экономический переворот, обусловленный указанными факторами, произошел в относительно короткие исторические сроки и имел различные, как позитивные, так и негативные последствия для разных общественных групп. Соответственно, в части I монографии исследуются перемены в экономических взаимоотношениях социально-политического ядра общины, ее элиты («центра»), и «периферии», представленной основной массой рядовых домохозяйств (ойкосов). В части II рассматривается реакция «центра» и «периферии» на эти перемены, о которой позволяют судить данные поэм «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Теогония», а также «Труды и дни» Гесиода. Гибель микенского мира около 1200 г. до н.э. (для объяснения этого феномена выдвигаются различные теории от вторжения дорийцев до климатических изменений катастрофического характера) сопровождалась огромным (на 75% в течение последующих двух столетий) падением численности населения Греции. В семь восемь раз сокращается число обитаемых поселений (от 320 в конце XIII до примерно 40 в XI в. до н.э.) . В то же время практически прекращаются контакты с внешним миром. Вместе с тем, как отмечает автор, именно в период «темных веков» складываются условия для демографического подъема VIII столетия. Сокращение численности населения и его плотности снизило уровень межобщинных конфликтов за природные ресурсы, значительно возросли масштабы скотоводства и, следовательно, потребления мясной пищи. Так, изучение остеологических материалов мессенских поселений свидетельствует о росте мяса в составе диеты населения с 26% в позднеэлладский период ШВ2 (1250-1200 гг. до н.э.) до более 60% в «темные века» . Улучшение питания как в количественном, так и в качественном отношении способствовало повышению уровня здоровья населения, снижению смертности, в том числе и детской, повышению рождаемости. Подсчеты, сделанные некоторыми исследователями, показывают удивительно большой рост числа погребений в Аттике и Арголиде: в шесть или семь раз в период между 780 и 720 гг. до н.э. При этом ежегодный прирост населения, по их мнению, должен был достигать 3,1%. И хотя, как считает автор, действительный рост в этот период был значительно меньшим, вероятно, только в три раза, а ежегодный прирост населения составлял не более 1,9% (для сравнения: ежегодный прирост населения в Европе до XVIII в. обычно составлял от 0,1 до 0,4%), он, тем не менее, был достаточен для того, чтобы генерировать глубокие перемены в модели поведения людей, в социальной и экономической организации .Начавшееся в тот же период активное колонизационное движение традиционно объясняется необходимостью экспортировать избыточное население из старых греческих областей. В таком случае, пишет Д. В. Тэнди, следовало бы ожидать, что заморские колонии должны располагаться в местах, наиболее пригодных для применения земледельческой и скотоводческой технологий греков. Характерно, однако, что ранние апойкии основывались там, где условия были благоприятны для устройства корабельных стоянок и торговой деятельности, тогда как сельскохозяйственные ресурсы часто были весьма скудными. Следовательно, по крайней мере изначально, это не были аграрные поселения, а именно пункты обмена и мореплавания на вновь осваиваемых торговых путях .На востоке крайней точкой греческой торговли еще до 750 г. до н.э. (возможно даже до 800 г.) становится Аль Мина порт в дельте Оронта в северной Сирии, связывающий Эгеиду с великими державами Передней Азии, на западе фактория на острове Питекуссы, роль которой в торговле с Этрурией около 700 г. до н.э. перешла к Кумам.

Питекуссы, как и Кумы, были основаны эвбейцами, выходцами из Халкиды и Эретрии, с целью получить доступ к богатым месторождениям железной руды в Этрурии и на острове Эльба и взять под свой контроль экспорт железа в Грецию и далее на восток, возможно, уже в виде изделий из него, в частности предметов вооружения . Характерно, пишет автор, что на подвластной самой Халкиде территории имелись огромные залежи железной руды и других металлов, еше не совсем истощившиеся до настоящего времени. Эретрия, по-видимому, подобных отложений на своей территории не имела. Но вполне доступные источника металла находились рядом, по другую сторону пролива Еврип, в северо-восточной Беотии, и в округе соседней Халкиды. Возникает закономерный вопрос: зачем в таком случае эвбейцы плывут за металлом в отдаленные земли? Очевидно, полагает Д.В.Тэнди, местное сырье не было столь желанным, как заморское, возможно потому, что произведенное на территории общины или поблизости от нее, оно в той или иной форме подлежало ведению всего коллектива, в то время как привезенное из отдаленных мест считалось полной собственностью доставивших его индивидов или групп. Внешняя торговля на дальние расстояния развивалась вне рамок древнего института oikos. Очевидно, что и доходы от этой торговли рассматривались ее участниками (если и не всеми другими членами общины) как не имеющие отношения к их обязательствам в качестве членов соответствующих общинных коллективов на родине. Торговые предприятия, часто соединявшиеся с пиратством, как правило, были делом aristoi («лучших»), которые только и обладали необходимыми возможностями для организации морских экспедиций. Верно, заключает автор, что греческий полис включал и проживающих в его округе крестьян в качестве своих граждан, но первоначально вновь формирующиеся городские поселения, появившиеся из статичной бедности "темных веков" и ставшие местами обитания элиты, пытались вытеснить мелких сельских землевладельцев, подобных Гесиоду, на обочину экономической и политической жизни.