Германия на пороге XXI века

Несколько самых общих данных. Германия находится в центре Европы. Сравнительно небольшая страна по площади. С севера на юг — 876 км. С запада на восток — 640 км. Здесь проживает порядка 80 млн. человек. Порядка 6 % — иностранцы. В первую очередь турки, югославы, итальянцы. По производству валового национального продукта ФРГ стоит на третьем месте после США и Японии. Если попытаться определить самое существенное в жизни Германии, то, на мой взгляд, это относительная сбалансированность. То самое состояние, которое и позволяет существовать без перекосов в ту или иную сторону. 
В первую очередь это касается государственного устройства. Федерализм, на мой взгляд, — это главное достижение немцев. Центральная власть — региональная (земли) — местное самоуправление (города и общины) — все взаимоувязано, соотнесено, не мешает развитию каждой из этих ветвей.

Это относится к налоговой системе, где каждому субъекту ясно, куда и сколько платить, сколько оставлять себе. Мне представляется существенным, что земли в ФРГ (а их 16) управляются по такому же принципу, что и центральная власть. Есть Земельный парламент. Существующее в данный момент большинство в нем формирует правительство, которое возглавляет глава, министр-президент. В отличие от губернаторов российских регионов они не стоят над обществом, но олицетворяют в первую очередь волю тех, за кем большинство в земельном парламенте, т. е. большинства избирателей, которые и отдали голоса этим партиям. Такая же система управления в городах. Там свои местные парламенты, свое правительство и свой глава, бургомистр. В России кажущаяся демократичность прямого избрания главы региона населением на деле оборачивается тем, что я назвал бы "популистской неустойчивостью”. Это характерно для незрелых, только становящихся на ноги демократий, да еще в условиях, когда масс-медиа (а их роль стремительно возрастает) находятся в основном в руках властвующего губернатора.
Достижением немцев я назвал бы социальную сбалансированность. Социальная рыночная экономика, социальное партнерство — вот главные опоры социальной стабильности в Германии. Что это такое — широко известно. Хотелось бы только обратить внимание на следующее важное обстоятельство — заслуга формирования модели социального рыночного хозяйства принадлежит вовсе не социал- демократам (которые, конечно же, ее поддержали), но либерально мыслящим экономистам. После 12 лет национал-социалистического "планирования” они не шарахнулись в другую сторону и не прибегли к методам "шоковой терапии”, но попытались болезненные для населения процессы перестройки экономики осуществлять с учетом социальной атмосферы в обществе. К великому сожалению, наши реформаторы-рыночники не захотели учитывать этот опыт и стали применять то, что я назвал бы своеобразным "большевистским псевдолиберализмом”, т. е. резать по живому, не считаясь ни с чем. Результат более чем огорчительный. Мы оказались не просто в диком, а в дичайшем капитализме.
Следующая особенность бытия немцев — политическая сбалансированность. Существует партийно-политическая система, которая позволяет интересы различных групп населения — экономические, социальные, культурные и духовные — аккумулировать в деятельности политических партий, преобразующих эти интересы в соответствующие проекты, программы, целевые установки. При этом основное соперничество происходит между двумя крупными политическими партиями — социал- демократами и христианскими демократами, которые на выборах, как правило, получают примерно 40% голосов избирателей каждая. Добиваясь перевеса на парламентских выборах, одна из этих партий и формирует правительство.
Однако 40% мало для образования правительственного большинства. Поэтому на политической сцене до недавнего времени большую роль играла небольшая по численности партия либералов, от решения которой во многом зависело, какой из больших партий править страной. Ее политический вес — порядка 7-8% голосов и, соответственно, ее политический выбор имели почти решающее значение. Но это означало, что любая из больших партий, сформировав правительство, вовсе не чувствовала себя полновластным хозяином. Ей всегда приходилось оглядываться на малого партнера, который, заметим, придавал особое значение правовым аспектам деятельности государства.
Но вот в конце 70-х годов политическая конструкция в ФРГ как бы зашаталась. Стало проявлять активность новое поколение молодых людей, которые не просто требовали принципиально нового подхода к вопросам сохранения среды обитания человека, особенно в вопросах атомной энергии, но и ставили под сомнение всю политическую систему как таковую, полагая, что должны быть созданы новые формы общественной жизни, свободные от политиканства и бюрократизации. Причем число этих молодых людей становилось все больше, в 1980 г. они создали свою партию "зеленых” и постепенно стали добиваться успеха на выборах, сначала на уровне земель, а потом и союза. Настал день, когда они, преодолев 5%-ный барьер, прошли в бундестаг, и их бунтарские речи зазвучали с трибуны германского парламента. Многие серьезные политики в ФРГ полагали, что ничего хорошего от этих "зеленых” ожидать не приходится. Но со временем оказалось, что экологическая тематика, поднятая "зелеными”, воспринята всеми политическими партиями, включена в их политические и программные разработки. Случилось и другое: "зеленые” со временем научились действовать по правилам парламентской демократии. Сейчас они входят в правящую коалицию с социал-демократами, а один из их лидеров (единоличное лидерство они отрицают в принципе) Иошка Фишер — министр иностранных дел, и, по оценке экспертов самых разных направлений, он считается одним из наиболее перспективных политиков Германии. Партия "зеленых” продолжает бурлить, но важно то, что новая волна протеста и новых представлений о жизни, исходящая от молодежи, вошла составной частью в нормально действующую политическую систему ФРГ.

Хотелось бы в этой связи коснуться темы, по которой среди российской общественности нет полной ясности. Речь идет о реакции на процесс объединения. Существует мнение, что Горбачев "продешевил”. Мол, надо было больше торговаться. Я оставляю в стороне вопрос, как нам было поступать в осенние дни 1989 г., когда все население в ГДР пришло в движение, ставя вопрос об объединении. Еще раз применять против этого населения танки, как это было в 1953 г.? К чему все это могло привести? Но меня волнует в первую очередь нравственная сторона вопроса. Какими деньгами оценить то состояние благодарности, которое немцы по сей день испытывают к Горбачеву и к стране, которую он представляет? Память об этом великодушном шаге невмешательства будет передаваться из поколения в поколение.

И, наоборот, чего добиваются те злобствующие политиканы, которые тормозят возврат немцам Готской библиотеки, попавшей к нам после войны? Бесценные для немцев книги находились в непригодных для этого помещениях. Да и нужды в этих книгах никакой особой не было. Никто в них ни разу не заглянул. Но нет, пусть пылятся на полках, а другим не отдадим! Остается надеяться, что политический класс России будет пополняться не за счет такого рода политиканов, но теми, кто способен мыслить перспективными категориями, не сводя все к примитивной формуле "что наше, то наше, а об остальном поговорим”.
За минувшие годы не раз и не два беседовал я со своими немецкими коллегами на тему: как же так получилось, что вы, немцы, оказавшись после войны в полной разрухе, не имея ни нефти, ни газа, ни золота, ни алмазов, сумели встать на ноги и добиться своими делами уважения во всем мире. А мы, имея всю таблицу Менделеева в наших недрах и столь много образованных и талантливых людей, все еще никак не наладим нормальную жизнь.
"В том-то все и дело, — заметил один из моих собеседников. Мы выиграли мир, а вы войну, и продолжали ее в холодном виде весь последующий период. За что и расплачиваетесь”.
Истина горькая, но очевидная. Но прошлого не вернешь. Важно не наступать еще раз на одни и те же грабли. Не подключаться к новому варианту холодной войны со всеми опустошительными последствиями для народа. Глубоко убежден, что только в партнерстве с Германией мы можем более успешно решать наши проблемы. Наше сотрудничество с немцами на пользу всей Европе, да, пожалуй, и всего человечества. Вот почему я был и остаюсь сторонником развития отношений с немцами в самых разных областях, постоянно имея в виду в первую очередь интересы собственной страны.