Кризисная дипломатия: время задуматся о смене подхода в отношениях России с новыми независимыми государствами

Экономический кризис заставляет многие страны пересмотреть свои внешнеполи­тические стратегии. Влияние непростой политико-экономической ситуации испытывает на себе и внешняя политика Европейского союза. Сосредоточенность политических де­ятелей ЕС на решении внутриэкономических проблем приводит к временному отклоне­нию от традиционного курса на распространение либеральных ценностей за пределы своих границ.

Ряд стран Евросоюза стремится занять более активную позицию против дальней­шего расширения. Весной 2009 года Ангела Меркель заявила, что не видит никакого смысла в расширении единой Европы на все большее число стран, если при этом она «не становится более дееспособной». Под пристальным вниманием европейцев находится и выделение средств на налаживание сотрудничества со странами-соседями. Даже отно­сительно небольшая, в масштабах европейской помощи развивающимся странам, сумма в 600 млн. евро, запланированная на финансирование программы «Восточное партнерс­тво» в 2010-2013 годах, вызывает в рядах ЕС неоднозначную реакцию. Весной 2009 года на заседании Совета министров ЕС несколько стран заявили, что их не устраивают про­граммы, на которые пойдут деньги. Франция и вовсе предложила оставить на «Восточ­ное партнерство» лишь треть от запланированной суммы.

Кризисный период может послужить для европейских государств своего рода пре­дупредительным сигналом: научиться управлять последствиями глобализации, прохо­дящей по либеральному сценарию - более эффективно и менее затратно, чем пытаться защититься от них. Все это заставляет предположить, что после периода «ухода в себя», вызванного экономическими проблемами внутри ЕС, вполне предсказуемо восстановле­ние Евросоюза как активного экономического и политического игрока на пространстве «ближнего зарубежья».

Политика России в отношении ННГ: объективные ограничения. Соседи России тяжело переживают последствия кризиса. На Украине национальная валюта, гривна, потеряла более 50% своей стоимости, а экономика оказалась на грани де­фолта. Белоруссия также оказалась в тяжелом положении. Значительная часть экономики страны зависит от экспорта продукции машиностроения в Россию, где в период кризиса резко упал спрос. Не легче обстоят дела и в Армении - власти страны планируют обра­титься в МВФ с просьбой о выделении кредита. Для целого ряда стран «ближнего зарубежья» обращение за финансовой помощью к России стало, чуть ли не единственной надеждой спасти свою экономику.

Российские власти, в свою очередь, рассчитывали за счет массированного выде­ления кредитов добиться большей сговорчивости в вопросах, связанных с отстаиванием российских интересов в соседних странах. В итоге получателями финансовой помощи стали Армения ($500 млн.), Беларусь ($2 млн.), Киргизия (займ в $2 млрд. и помощь ценой в $150 млн.), Молдова (получила обещание от России выделить $500 млн.), ново­образовавшиеся государства - Абхазия (получила порядка $68 млн. в 2009 году и обеща­ние направить в 2010 году $500 млн. на развитие инфраструктуры и обустройство воен­ной базы) и Южная Осетия (порядка $300 млн. с учетом средств, выделенных на нужды послевоенного восстановления). На российский кредит рассчитывает и Приднестровье. Киев вел переговоры с Москвой по вопросу выделения $5 млрд. долларов для спасения украинской экономики. Однако сделка оказалась замороженной после договоренностей Украины с ЕС о проведении реформ в энергетическом секторе страны без учета интере­сов Москвы.

Сегодня экономические трудности подталкивают Россию к более бережливому от­ношению к резервам. Без этого Москва рискует вернуться к ситуации зависимости от внешней финансовой помощи, в которой уже оказывалась в 1990-е годы. В экономике страны отчетливо прослеживаются серьезные проблемы долгосрочного характера. По оценкам Минфина, российский бюджет будет дефицитным еще минимум пять лет. В 2010 году разрыв между доходами и расходами бюджета составит 7,5% ВВП (за 2009 год этот показатель составил 9,5%), в 2011 - 4,3 %, в 2012 - 3 %.

По данным на июль 2009 года, курс рубля опустился по отношению к доллару силь­нее всех валют стран «Большой двадцатки» (G20). С ухудшением экономической ситуации изменился и имидж страны на мировой арене. Невысокая эффективность антикризисных действий, резкое падение экономики выявили уязвимость России в тот момент, когда она, наоборот, хотела укрепить свои гео­политические позиции на европейском континенте после конфликта с Грузией в августе 2008 года.

Период кризиса содержит в себе ряд новых возможностей для России в сфере вне­шней политики. Москва может использовать это время для того, чтобы проявить себя как «друг в беде» для западных стран «ближнего зарубежья», в то время как «партнерский» имидж Евросоюза, от которого лидеры ННГ ждали значительной финансовой помощи, ухуд­шился. Разочарование от действий ЕС подтверждает пример Молдавии, президент ко­торой открыто раскритиковал весной 2009 года программу «Восточное партнерство», назвав средства, выделяемы на поддержку ННГ «конфетами, которые раздаются в по­добных случаях». Критически отозвался о программе и экс-глава МИДа Украины Борис Тарасюк: «600 млн. евро [общая сумма ресурсов, выделяемая на реализацию инициатив в рамках «Восточного партнерства» с 2010 по 2013 год - прим. П. Корзун] - это не очень много.

Отказ от политики выделения кредитов не означает автоматически снижение по­литического влияния. Москве важно продемонстрировать, что она готова оказать под­держку в проведении структурных экономических реформ и модернизации управления - т. е. в том, что обеспечит в перспективе рост уровня жизни населения. Для этого России потребуется сыграть на традиционном для Евросоюза поле - стать проводником и од­новременно моделью в проведении реформ. Такая роль потребует от Москвы помощи в проведении административной реформы, борьбе с коррупцией, усилении контроля за расходами, совершенствовании политической системы и выборных процедур. Там, где это необходимо, например, в Молдавии и на Украине, Россия может сыграть важную роль во внутриполитической стабилизации - вместо того, чтобы играть на существующих раз­ногласиях.

Поддержка ННГ со стороны России при этом не должна означать их изоляцию от Евросоюза. В конечном счете, никакие реформы не могут быть эффективными, если они не ведут к интеграции государства в глобальные процессы, не способствуют импорту передовых технологий и притоку иностранных инвестиций. Поэтому России стоит, ско­рее, не мешать, а, наоборот, способствовать развитию отношений соседних стран с ЕС по этим направлениям. Это станет сигналом руководству ННГ о серьезности намерений Москвы и в то же время поможет России контролировать сближение соседей с Западом. Кроме того, решение общих с Евросоюзом задач по развитию общего соседства поможет и самой России улучшить свои отношения с ЕС.

В заключение следует отметить, что России важно переломить негативную тенден­цию, установившуюся в отношениях между соседями. Среди прочих выгод партнерские отношения с государствами «ближнего зарубежья» помогут Москве усилить свои пози­ции в диалоге с Евросоюзом по вопросам политики в отношении общего соседства. Чтобы скорректировать внешнеполитический курс, Москва должна реально оце­нить масштабы кризиса и его последствия для страны. Этому препятствует, в первую очередь, уверенность в незыблемости собственных позиций, появившаяся за время высо­ких цен на нефть с начала 2000 года. Кроме того, значительная часть россиян поддержи­вает политику кредитования соседей, считая, что она может быть выгодной для страны в долгосрочной перспективе.

Своего рода испытанием для российских властей будет удержаться от желания взять реванш над ННГ, столь активно стремившимся к интеграции с Западом, и в то же время вновь обращающихся к России за помощью в трудный момент. Первые сигналы такого «реваншистского» курса начали поступать во время «молочной войны» между Москвой и Минском и проявились в антиукраинском демарше российского президента в августе 2009 г. Представляется, что проведение таких мер не относится к сильным сторо­нам российской внешней политики - в долгосрочной перспективе они лишь усугубляют проблему непредсказуемости России как международного диктатора. В конечном итоге, за таким курсом скрываются слабость и отсутствие ориентиров.