Сословная оппозиция на чешском земском сейме 1617 г.

Сословные собрания — земские и генеральные сеймы и съезды — были главной ареной политических столкновений между прогабсбургской партией и сословной оппо­зицией в Чехии с момента воцарения австрийской династии в 1526 году. Хотя вряд ли можно утверждать, что этот важнейший институт сословного общества и государства был обделен вниманием исследователей, очевидно отсутствие в историографии капитальных синтетических работ о чешских сословных собраниях, подобных труду Ф. Каменичека о моравских сеймах и съездах.
К числу последних, несомненно, принадлежит земский сейм, работавший в Праге 6-9 июня 1617 года, на котором эрцгерцог Фердинанд Штирийский был «принят» в качестве «ожидаемого наследника» чешского престола. Основными источниками информации о ходе этого сословного собрания являются сообщения о нем в трудах Павла Скалы из Згорже и Вилема Славаты. П. Скала, протестантский историк анти­габсбургского восстания 1618-1620 гг., автор монументальной «Церковной истории», по всей видимости, на сейме не присутствовал. В. Славата, один из лидеров прогабсбургской партии, оставил важное свидетельство, отличающееся достаточно высокой степенью достоверности. Кандидатура эрцгерцога Фердинанда, прославившегося рекатолизаторскими начинаниями в своих наследственных владениях — Штирии и Каринтии, устраи­вала мадридский двор и папскую курию как кандидатура наследника чешской короны.

 

Поэтому император Матиас, его двор и продинастическая «испанс­кая» партия были вынуждены считаться с неизбежной перспективой противодействия попыткам закрепить за эрцгерцогом чешскую корону. Кроме того, вступая на чешс­кий престол в 1611 году, сам Матиас обещал сословиям при жизни не поднимать вопрос о наследнике. Нарушение предкоронационных обещаний могло вызвать негативную реакцию и среди влиятельных католиков. Идея сделать «ожидаемым наследником» чешского пре­стола Фердинанда Штирийского действительно была встречена высокопоставленными католическими консерваторами с сомнениями и опасениями. 
Уже с марта 1617 г. сторонники Фердинанда во главе с испанским послом графом Оньяте и наивысшим канцлером Зденеком из Лобковиц начали активно «обрабаты­вать» наивысших земских чиновников и членов земского суда, стремясь заручиться их поддержкой кандидатуры эрцгерцога и, таким образом, обеспечить беспрепятствен­ное прохождение вопроса о наследнике через сейм.  В. Славата сообщает о том, что утром 6 июня 1617 года, перед самым открытием сейма, наивысший канцлер именем императора вызвал всех наивысших чиновников и советников земского, надворного и коморного судов в Чешскую канцелярию. Собрав­шимся было предложено высказать свое мнение по поводу еще не внесенной на сейм пропозиции, в которой Матиас просил сословия о принятии Фердинанда в качестве будущего короля. Почти все присутствовавшие одобрили содержание пропозиции, за исключением двух видных евангелических политиков — Вилемастаршего из Лобковиц и Вацлава Вилема из Роупова. 
В подтверждение своих слов Зденек из Лобковиц привел выдержки из законов королевства — Земского уложения 1549 года, «Золотой буллы» императора Карла IV, «Маестатов» короля Владислава Ягеллона — 1510 г. и Фердинанда— 1545 года. Из них следовало, что сословия Чехии могут только принимать монарха из числа чле­нов правящей династии, но никак не избирать короля по своему усмотрению. В результате собрание постановило, «чтобы эта пропозиция в том виде, в котором она написана, была оглашена на сейме». По сообщению П. Скалы, общее обсуждение императорской пропозиции на сейме происходило два дня — 7 и 8 июня. В выступлениях сословий «сразу же обнаружились большие разногласия». Наивысшие чиновники и земские судьи католического вероис­поведания «со всеми тогда же присутствовавшими папистскими сословиями едино­гласно сошлись на том, чтобы... эрцгерцог Фердинанд... был принят, провозглашен и коронован чешским королем». 
Наивысший пражский бургграф Адам из Штернберка, подававший первый голос, воздал хвалу императорской заботе о мире, спокойствии и благополучии в королевстве и заявил, что считает «наилучшим и наи­полезнейшим» принять и провозгласить Фердинанда Штирийского чешским королем и короновать его еще в июне. К мнению наивысшего бургграфа, как и на совете 5 июня, присоединились почти все наивысшие земские чиновники и советники земского, надворного и коморного судов, кроме наивысшего Карлштейнского бургграфа Г. М. Турна и советника земс­кого суда Л. Колоны из Фельса. В своем выступлении Турн повторил идею, про­звучавшую днем раньше на собрании евангелических сословий в Каролинуме, — отложить вопрос об избрании будущего короля до ближайшего генерального сейма земель Короны, так как чешские сословия неправомочны в одиночку решить этот вопрос.

После выступлений наивысших чиновников и судей вопрос, по обычаю, должен был обсуждаться по куриям. Однако наивысший бургграф потребовал, чтобы каждый из присутствующих панов и рыцарей подал свой голос лично. В этой ситуации Я. О. Шлик не выполнил возложенной на него миссии — в своем выступлении он высказался за «принятие» Фердинанда.
Выступления же остальных особ, которых П. Скала представил как противников «принятия» Фердинанда, в том числе Кохана и Гоштялека, были связаны, судя по всему, с событиями следующего дня, 8 июня. Тогда сословия обсуждали собственно текст сеймового постановления, составленного накануне специально назначенной комиссией из 24 особ (по 8 от каждого сословия. Вывод о причине столь внушительной и сравнительно легкой победы династии и прогабсбургской партии, по сути, напрашивается сам собой. Сословная оппозиция в Чешских землях, весьма разнородная в социальном, конфессиональном и многих дру­гих отношениях, никогда не отличалась сплоченностью. Трения между составляв­шими ее группировками давали о себе знать даже в периоды наивысшего подъема оппозиционной активности (например, в дни борьбы за «Чешскую конфессию» в 1575 г. или в период борьбы за «Маестат» в 1608-1609 годах).
Обращение к истории чешских сеймов середины XVI в. наводит на мысль о том, что «технология» увеличения числа своих сторонников на сейме уже была отработана династией. В добелогорской Чехии созыв сословных собраний был исключительной прерогативой короля, издававшего «сеймовые листы», или мандаты, о созыве сейма. Краткость сроков, территориальная распыленность адресатов и различие в их имущественном положении исключали возможность какого-либо сговора меду ними с целью выра­ботки единой позиции. Анализируя списки приглашенных, Я. Панек отмечает, что предпочтение было отдано, прежде всего, представителям богатых панских и рыцарских семейств, ранее не проявлявших особой политической активности.  Другим эффективным средством манипулирования сеймом была, по-видимому, процедура персонального голосования по наиболее важным вопросам. Как отмечал А. Гиндели, расчет собравшихся в Каролинуме оппозиционных дворян строился именно на особенностях процедуры подачи голосов. К мнению Шлика должны были присое­диниться менее ангажированные некатолические особы из числа панов, а мнение пан­ства, уже по традиции, должны были разделить рыцарская и городская курии.
С этим же был связан и выбор спикера: «душа оппозиции» Г. М. Турн как наивыс­ший земский чиновник подавал свой голос индивидуально и уже не мог выступать от имени курии. С учетом этих же особенностей была выстроена и тактика проправи­тельственной партии. Намеренно изменив традиционный порядок голосования, высо­копоставленные сторонники Фердинанда нарушили замыслы оппозиции. Подобный прецедент был в октябре 1549 года, когда земский сейм утверждал новое Земское уложение, закреплявшее те преимущества, которых добилась королевская власть в результате поражения сословного восстания 1547 года.

 

 

 

Применительно к этому случаю Я. Панек отметил одну из самых слабых сторон «сословного строя»: панское и рыцарское сословия могли смело выступать против короля и его чиновников, поскольку как целое они оставались неуязвимыми для каких-либо санкций, «но отдельные паны и рыцари, если им нужно было лично рисковать, в большинстве предпочитали отойти на задний план». Можно предпо­ложить, что и в 1617 г. свою роль сыграли те же самые психологические установки сословных особ.