Походная жизнь в 1951 году: Дневник туристов. Часть 2

Как уже отмечалось, туристы прово­дили политико- и культурно-просвети­тельную работу в деревнях. Они читали лекции о международном положении, выступали с чтением стихов, песнями и плясками. Судя по дневнику, колхозни­ки были довольны и даже называли ту­ристов артистами. И это неудивительно: в то время во многих деревнях не было даже радио, и самодеятельность перво­курсников была ярким событием в жиз­ни крестьян. Вообще, студенты легко находили общий язык с местным насе­лением: покупали или обменивали про­дукты, беседовали о жизни, ходили на танцы с деревенской молодежью. Это можно объяснить, во-первых, тем, что многие студенты сами были выходцами из деревни; во-вторых (и это, видимо, главное), доброжелательным отноше­нием крестьян к нежданным и доволь­но курьезным гостям. И действительно: колхозники видели туристов первый раз в жизни и немало дивились их вне­шнему виду (особенно чудно, с их точки зрения, выглядели девушки в штанах и шляпах). Немало способствовало взаи­мопониманию и то, что туристы не­сколько раз помогали колхозникам во время полевых работ. 

Трудным ли был этотпоход? Уровень подготовки его участников был разным. Одни были деревенскими уроженцами и привыкли к физическим нагрузкам и отсутствию комфорта, другие занима­лись спортом или имели уже некоторый туристический опыт. Однако несколько городских девушек не имели никакой физической подготовки, и этот двухсот­километровый поход был первым в их жизни. Разумеется, им было нелегко, но они благополучно выдержали испы­тания и остались довольны; некоторые же в следующем году пошли в новый, более трудный поход на Урал.

Одна из причин этого заключается в том, что в группе царила доброжела­тельная и дружеская атмосфера. Как уже отмечалось, никто ни разу не вы­разил недовольства работой дежурных, никто ни о ком не отозвался критичес­ки или с пренебрежением. Что касается трудностей и недоразумений, то они воспринимались исключительно с юмо­ром. Оптимизм и идиллические вза­имоотношения в группе, отраженные вдневнике, нельзя объяснить «цензур­ными соображениями». Туристы весе­ло описывали свои многочисленные нарушения дисциплины, с добродуш­ной иронией отзывались о попытках комсорга и командира восстановить порядок. В общем, дневник этот совер­шенно искренен и лишен всякого лице­мерия, и если там все-таки присутствует некоторая идеализация, то она вызвана лишь здоровым оптимизмом юности. Особенно ярко характеризует атмосфе­ру в группе случай, рассказанный одной участницей похода (он не зафиксирован в дневнике, так как к тому времени вес­ти его уже бросили). По окончании по­хода его участники должны были пойти на экскурсию на Угличскую гидроэлек­тростанцию. Однако одинтуристне был туда допущен, так как местом его рож­дения в паспорте значился Нью-Йорк, где его родители были в тот момент в служебной командировке. И тогда вся группа из солидарности отказалась от долгожданной экскурсии на «режим­ный объект».

Предлагаемый вниманию читателей дневник является уникальным исто­рическим источником. Он содержит интереснейшую информацию о разви­тии туризма в нашей стране в первые послевоенные годы и о менталитете со­ветской молодежи. Думаю, он будет не­безынтересен не только специалистам, но и сегодняшним студентам. Прочтя его, они, возможно, станут лучше по­нимать своих бабушек и дедушек.

Дневник публикуется с небольши­ми сокращениями. Фамилии туристов обозначаются буквой и авторы записей не указываются.

P.S.: Почему бы нынешним студентам не отправиться по следам этой группы? И вообще, может быть, есть смысл по­пробовать возродить турклубы в вузах?

8 июля

Наконец наступил этот долгождан­ный день! Сегодня мы отправились в поход! Сколько волнений, забот, сует­ни было в последние четыре дня!

С 9 часов утра у Ноли начали соби­раться будущие туристы, большинство в новеньких костюмах и ботинках(!!!) ссолидными рюкзаками на спине. К11 часам собралась вся группа. Необ­ходимо было распределить по рюкзакам огромное количество продуктов (одних только пачек рафинаду более семидеся­ти штук). В блокнотах завхоза и завпро- да против каждой фамилии отмечалось количество положенных продуктов. Безусловно, девочки получили преиму­щество, мальчикам пришлось получить рюкзаки несколько тяжелее. В 3 часа комсорг М. открыл комсомольское соб­рание. Он предупредил о трудностях похода и важности проведения агита­ционной работы. Собрание приняло резолюцию, в которой были сформули­рованы обязанности туристов.

В 3 часа 25 минут группа вышла из квартиры Ноли и ровно в 4 часа была на Ярославском вокзале. В 4 часа 30 минут поезд отправился в Загорск. Настрое­ние у всех было приподнятое. Слыша­лись шутки, дружные песни. В 6 часов поезд подошел к Загорску. Маша была отправлена за билетами. Через 20 ми­нут вся группа со своими объемистыми рюкзаками была в вагоне. Песни, шум и смех наполнили весь вагон.

В 8 часов 15 минут поезд остановился. Кончилось наше путешествие по желез­ной дороге. Дальше — 200 километров первобытным способом передвиже­ния — пешком. Когда мы собрались принять достойный туристический вид, наш фотограф Ренат сказал: «Готово». По группе прокатилась тихая волна воз­мущения: «Как, уже? Мы же не успели приготовиться!»

Стройная цепочка туристов медлен­но двинулась с вокзала по центральной улице Александрова. Бодро шагающих туристов провожало много любопыт­ных. Раздавались различные возгласы, особенно со стороны ребятишек, но ни в одной из реплик мы не были названы туристами. Отчасти это было справед­ливо: ведь поход только начался!

Самое замечательное, что мы увиде­ли, это Александровская слобода. Ста­рая потрескавшаяся стена, но все же почти на всем протяжении она сохра­нилась. Даже трудно поверить, что она существует с первой половины XVI в.! Сюда, в Александровскую слободу, уе­хал из Москвы Иван IV в 1564 г., когда отрекся от престола.

Но вот Александров остался позади. После города было особенно приятно дышать свежим воздухом. В половине десятого группа остановилась километ­рах в трех от Александрова, в лесу. Не­сколько человек было послано за водой. Основная часть ребят отправилась соби­рать хворост. Галя вырыла очень удоб­ное место для костра. Через несколько минут загорелся костер, зажженный двумя спичками. Надя, назначенная дежурной по отряду, спешила приго­товить ужин, но, несмотря на все уси­лия, он был готов только около 12 часов ночи. В это время ребята поставили две палатки.

Принялись за ужин. Первый турис­тический ужин!!! Он состоял из куска сала-корейки с хлебом, каши и чая. Но­вые впечатления ребята просили занес­ти в дневник. Но для дневниковеда это оказалось не так просто, слишком их было много! В начале первого ночи все улеглись. Всю ночь по часу дежурили. Ночью неожиданно хлынул дождь. Его отряд замечательно выдержал. Не было ни паники, ни суеты. Все внутри пала­ток осталось сухим, и благодаря Ренату, костер продолжал гореть, несмотря на дождь.

9июля

Этот день начался немного необыч­но: что-то пронзительно свистящее врезалось в тишину палаток, и наши глаза испуганно открылись; некоторое время все лежали в оцепенении, затем медленно до сознания начал доходить голос комсорга Володи М., который настойчиво требовал, чтобы мы встали. Из палаток медленно, нехотя стали по­являться сонные лица, но, как только кто-нибудь из нас видел горящий кос­тер, улыбающийся в лучах утреннего солнца лес, слышал пение птиц, без­заботная радость появлялась на лицах ребят.

После того как встали и собрались вокруг костра, Володя провел зарядку. Бежать было легко и весело, шутки и смех не умолкали. Дежурные уже хло­потали у костра, дожидаясь, когда ре­бята принесут воды из деревни. Но для мытья воды все равно бы не хватило, и все отправились умываться в малень­кое болотце с пиявками и лягушками. В лесу было очень много земляники. Маша, которая встала еще раньше, уже набрала полную кружку к чаю. Пока готовился завтрак, каждый занимался своими делами. Оказалось, что у мно­гих были стерты ноги, так как одели только что купленные ботинки. При­шлось прибегать к аптечке Ноли, кото­рая в страшном смятении от количества потребляемого лекарства раздавала на­право и налево стрептоцид, пасту Лас- сара идр.Так началась трудная, полная забот и огорчений деятельность нашего санитара. Я спешу отметить и тот факт, что с этого момента в нашу туристи­ческую жизнь раз и навсегда вошла удивительная, исцеляющая и самая по­пулярная в нашем отряде, величайшая и незаменимая паста Лассара. Наша сто­янка на время превратилась в лазарет. Вокруг всех, прихрамывая, проноси­лась Ноля, воинственно махая иголкой для прокола мозолей, а в другой руке тащила сумку, пустеющую от наших не­померных притязаний на лечение. В это время после бесконечных хлопот, забот и страданий наши дежурные пригото­вили завтрак (очень вкусные макароны с салом и чай). После завтрака, размо­ренные и хромающие, мы долго не мог­ли собраться. Наконец все построились и... зашагали.

Погода была чудесная. Роса на траве высохла. Немного утомленно смотрели головки ромашек, а во ржи голубыми огоньками вспыхивали васильки. Идти было мягко по травянистой дорожке и приятно чувствовать упругую барха­тистость земли. Через каждые 50 минут движения у нас был отдых на 10 минут. Сначала раздавался пронзительный (очень неприятный) свист Володи, после чего мы оглушенные и немного оторопевшие сбрасывали рюкзаки и блаженно бросались в траву.

Пройдя переезд, мынаправилиськде- ревеньке с белой заколоченной цер­ковью. Наше появление нарушило тишину деревенской улицы. Отчаян­но залаяли собаки, и даже куры заку­дахтали от удивления. Одна старушка удивленно спросила: «Граждане, куда же вы идете?» Мы дружно ответили, что далеко. Было жарко и пыльно, воз­дух спокойный и какой-то пьянящий. Поле засеяно гречихой, но она низкая и редкая. Вдруг впереди появляется что- то прудообразное, и раздается приказ Люси — всем мыть ноги.

Пруд находится около самой деревни Татьянино, в которой оказалась речка Серая. Здесь мы устроили привал. В де­ревне купили молока и яиц. Около ко­лодца Маша, не отрываясь, чуть было не выпила целую трехлитровую кастрюлю воды. Ее румяное обгорелое лицо, пок­рытое обильными веснушками, сияло от удовольствия, а глаза задорно улыба­лись из-за больших очков.

У речки нас с нетерпением ждали ребята. Они уже выкупались и играли в волейбол. Появление молока и яиц, свежей колодезной воды вызвало вос­торг. Мы решили не отставать и быстро залезли в воду. Холодное молоко было очень вкусным, особенно с белыми су­харями. Нас окружили деревенские ре­бятишки и внимательными глазенками наблюдали за нами. Самым замечатель­ным было купание Вити. Натянув на себя Лидину соломенную шляпу с си­ней в горошек лентой, он журавлиным шагом медленно шагал по реке. Его ху­дощавая фигура в трусах и шляпе, тихо шагающая по голень в воде, представ­ляла интересное зрелище. Но вдруг, неожиданно бросившись вперед, Витя странно, по-лягушачьи поплыл, высо­ко поднимая голову, чтобы не замочить шляпу. Рядом с ним, как рыбы, ныряли Володя и Олег. В довершение всего на­ряда на Витиной шее висела свернутая в длинную трубку прозрачная клеенка. Расстелив ее на воде и поставив на нее кружку, ребята пытались изобразить чаепитие.

Порепетировав немного, мы отпра­вились дальше. Под вечер отчаянно кусались мухи. Вот впереди показалось село. Мы остановились у реки, пока Володя ходил с маршрутным листом в сельсовет. Затем часть народа пошла за водой, а другие, забрав все рюкзаки, направились к ближайшему лесу.

На поляне разожгли костер, постави­ли палатки. Очень долго не хотел заки­пать чай, все устали, кусались комары, но ребята весело и хорошо пели песни. Поужинав, мы улеглись. Ребята сдела­ли себе шалаш. Ночью спали хорошо, правда, наблюдалось некоторое бро­жение вокруг одной палатки и кое-чьи разговоры сквозь сон.

11  июля

Подъем... Под предводительством М. мы все, за исключением дежурных, от­правляемся на зарядку. О, беспощадный М.! Подгоняемые его категорическим приказом, мы ковыляем на пробежке на своих мозолях и потертостях. Но уже под конец зарядки все забывают о своих невзгодах и бодро проделывают упраж­нения. Пошли к колодцу обливаться и умываться. Было очень здорово, прямо заканчивать не хотелось! Единственной отравой этого утра да и всего дня было толокно, поданное в качестве какао (!!!) на завтрак. Несмотря на уверения пова­ров, что это очень вкусно, и вопли ме­дика о калорийности толокна, есть его было почти невозможно. Гораздо боль­ше это питье понравилось поросятам, которым мы отдали в деревне его остат­ки. После смазывания и перевязки ног, мытья посуды и укладки рюкзаков мы тронулись в путь.

Идти гораздо легче, чем вчера: по­года нежаркая, да и сами мы немного пообвыкли. Настроение у всех бод­рое, отчаянных болтунов наших так и тянет поговорить, а ведь вчера, когда шли по жаре, никто и не пытался. Но М. пресекает всякие попытки нару­шить походную дисциплину. У нас уже выработались свои термины: рюк­зак — «каким ты был, таким остался», апалатка — «счастье мое». Люся объяв­ляет привал, но оказывается, что на ча­сах у других положенных 50 минут еще не прошло, и идем дальше. Разошлись так, что, несмотря на Володин свисток, продолжаем бодро шагать, презирая от­дых и привал.

Вдруг впереди мы замечаем широкую водную гладь. Это Плещеево озеро, ко­торое недаром понравилось Петру I не­объятным своим простором да высокой морской волной. До чего же красиво! Авдали уже виднеются купола Пере- славских церквей. У стен древнего мо­настыря делаем привал. Растянулись на дороге и с удивлением лесных людей смотрим на проносящиеся мимо авто­машины.

Входим в город и идем по улице Кар­довского (академик живописи, местный уроженец). На одном из домов видим мемориальную доску, свидетельствую­щую о том, что там находилась конспи­ративная квартира большевиков. Идем, сопровождаемые отчаянными криками мальчишек: «Туристы! В шляпах!» При­шли к центру города и устроили при­вал на берегу реки, которая, впрочем, больше похожа на болото. Начальник и комсорг ушли в райком комсомола. Мы сидим на берегу, умираем от жары и жажды и ждем не дождемся, когда при­дет наше начальство, напоит нас, опре­делит на ночлег.

Сидя у этой реки-болота, мы любо­вались купанием мальчишек. Но даже самые наши заядлые пловцы не соб­лазнились купаться в этой грязи. Но Витя не выдержал. Ребятишки визжат: «Дяденька! Поплыл!» Но мы уже не раз­личаем «дяденьку» среди остальных ку­пальщиков. По физиономии вылезшего из воды Витьки мы видим, что он не в восторге от своего купания. Мы очень долго ждали свое руководство и, не выдержав, напились крем-соды в бли­жайшем ларьке. Как раз вскоре после этого Люся с Володей пришли. Ну и нам, конечно, здорово влетело. Оправ­дывались мы, как умели, молодостью лет и житейской неопытностью.

Когда мы отдыхали у реки, к нам подошла девушка — руководитель на­ходящейся здесь же в городе группы ленинградских туристов-школьников.

Их маршрут: Ярославль—Переславль— Загорск—Москва. Мы поговорили и пожелали на прощание друг другу счаст­ливого пути и стоянки.

Люся сказала, что ночевать будем вдоме пионеров, и мы направились туда. Нас поместили в комнату с парой столов, стульями, диванами, шкафами, портретами на стенах. Мы, отвыкшие от всего этого лесные бродяги, были поражены и потрясены. Все полезли скорее на мягкие диваны, но особенно дикие заявили, что в лесу на земле си­деть удобнее. Сразу же все набросились на принесенные Володей газеты. Мы три дня газет не видали! Отправляемся обедать. По дороге полюбовались цер­ковью 1774г.исученымвидомзнатоков говорили о стиле Растрелли и прочих архитектурных тонкостях.

В чайной мы сдвинули вместе три стола и уселись одной шумной компа­нией. Шикарно пообедали, даже пили пиво, лимонад, кофе. Завхоз в отчаянии качал головой, видя такие легкомыслен­ные и огромные расходы. Маша, девоч­ка, как известно, очень хозяйственная, ворчала на нашу расточительность, но, впрочем, сама голосовала за пиво. При­дя «домой», мы взялись за привычное занятие — перевязку ног.

Тут завязался ожесточенный спор между Володей М., представителем «вос­точников», и остальными со всеобщей истории. Дело касалось будущей поль­зы его и его товарищей по отделению, их будущей деятельности и отношения к людям со всеобщей истории. В кон­це концов дело дошло до личностей, и тогда полились, как из рога изобилия, «амебы», «гидры» и другие не менее ласковые эпитеты. Наши товарищи из МАИ, хладнокровно следившие за этим спором, в конце заявили, что из всего, что здесь говорилось, они поняли одно: все историки страшные трепачи. Нам пришлось согласиться отчасти с этим. Спор пришлось прекратить, так как надо было начинать репетицию.

12  июля

Итак, мы, лесные люди, второй день чувствуем себя в цивилизации. Утром, как всегда, зарядка. А потом — о бла­женство! — мы все, исключая дежур­ных, направились на озеро мыться. Это действительно было блаженство! Озеро мелкое, вода прозрачная, теплая. Мы славненько искупались и организова­ли стирку. После купания все стреми­тельно бросились вперед, предвкушая близость завтрака. И бросились не на­прасно. Дежурные превзошли себя. Рожки были исключительно вкусные. Все восхваляли их на разные лады. И все кончилось бы как нельзя лучше, если бы дежурные сварили рожков по­больше.

Поиграли в волейбол, почти все на­писали письма домой, и вдруг Люся со­общила, что над нами на втором этаже есть рояль! Тут, конечно, мы устроили концерт до тех пор, пока Люся не при­казала идти в столовую. Плотно поо­бедав, мы отправились на лодочную станцию.

Тут-то случилось несчастье пре­великое. Разместились на трех лод­ках, поплыли по реке, потом выплыли в Плещеево озеро. Две лодки прибыли вовремя, но одна упорно не возвраща­лась. Вернувшиеся отправились домой, оставив на пристани Рената, Володю и Витю. Когда совсем стемнело и похо­лодало, Галя и я отправились на при­стань относить мальчикам одежду и еду. Долго мы еще всматривались в темную даль, ожидая наших полуночников. Их ругали, проклинали, жалели, делали об их судьбах самые различные предполо­жения. Вдруг где-то вдали послышались веселые голоса. Голоса приближались, и наконец мы увидели темный силу­эт лодки. Вот она подошла к берегу, и Ренат, потянув ее за веревку, стал при­вязывать. И вдруг, о боже! Сначала с ра­достными возгласами все вскочили со своих мест, и лодка, сильно накренив­шись, начала медленно и торжественно погружаться со всем ее содержимым. Через минуту положение было такое: медик, быстро сообразив в чем дело, пе­рескочил в другую лодку, удобно усев­шись на ее корму, и начал дико вопить о помощи, а впрочем, трудно было ра­зобрать, что кричал наш «врач». Лодка вся погрузилась в воду. Позади всех не то плавало, не то ходило по дну, разма­хивая руками, наше начальство. Гордо и спокойно погружалась в воду Саша, и наконец на воде осталась только ее шляпа. Рядом торчали еще какие-то головы, на волне плавно покачивалась сумка Люси и чей-то тапок. Постепен­но все тонувшие выбрались из воды. За­тем последовало спасение имущества. Олежка и Володя-Гулливер извлекали со дна то тапок, то носок. С трудом были пойманы Володины брюки. Наконец, эта процедура была окончена, и «иска­тели жемчуга» — Володя и Олег — ры­сью, в одних трусах проследовали через центр города к дому.

13  июля

После трудного рейса по Плещее­ву озеру, кораблекрушения и выпитой чарки вина спалось как нельзя лучше. Вместо подъема в семь часов начали пробуждаться в начале десятого. Все утро делились впечатлениями минув­шей ночи, затянули зарядку, перевя­зывание ног, приготовление к походу. Врезультате только около двух отпра­вились на автобусе в краеведческий му­зей (Горицкий монастырь).

Постепенно интерес к историчес­ким памятникам ослабел, все больше прислушивались к тревожным позыв­ным желудка. Наскоро окончив осмотр музея, мы направились к остановке автобуса, но, не дождавшись его, отпра­вились пешком в столовую.

После обеда Люся и Володя собра­ли комсомольское собрание, на кото­ром обсуждали поведение всех членов группы. Все сходились на том, что про­должать с такой дисциплиной больше нельзя, что надо четко планировать свое время, установить распорядок дня, слушаться командира (беспрекослов­но). Собрание кончилось, мы быстро собрались и тронулись в путь.

Наступал вечер. Мы с восторгом наблюдали закат. Солнце было яркое- яркое, круглое, вокруг него ни одного луча, оно медленно опускалось как буд­то в озеро. Когда исчез краешек солнца за горизонтом, мы подошли к ботику Петра I. Здесь, у подножия холма, где расположился туристический лагерь московских школьников, мы останови­лись на ночлег.

14  июля

И вот мы снова на воле! Как хорошо после душной комнаты, мягких дива­нов, столов и стульев, короче всякой цивилизации, опять ночевать в лесу да еще на сене! За неделю похода мы по­рядком одичали: столы, стулья и про­чая домашняя рухлядь нас стесняют. На земле мы чувствуем себя гораздо лучше, чем на диване. По образу жизни мы постепенно приближаемся к сущест­вованию первобытного человека с той лишь разницей, что первобытные при кочевках не делали лекций о междуна­родном положении и не давали концер­тов. Итак, мы проснулись на свежем воздухе. Утолив голод, мы отправились смотреть ботик Петра I. Против наших ожиданий он оказался довольно не­большим. Бот «Фортуна» — единствен­ный оставшийся от всей переславской флотилии. Около ботика стоит памят­ник Петру I, построенный в 1852 г. Мы запечатлели свои физиономии на фоне этого памятника и Переславского озера и отправились в дальнейший путь. Вы­шли мы поздно, солнце стояло высоко и пекло немилосердно.

Мы шли по открытой местности, вдоль железнодорожного полотна, ку­сались оводы, комары и прочие гады, но это не снижало нашего настроения. Маша, несмотря на запрет начальника, углубилась в дебри и выискивала ягоды. Один из привалов сделали в кустах, ко­торые не давали ни тени, ни прохлады. Люся дала по четверти кружки воды.

Жажду мы не утолили, а только боль­ше захотелось пить. Зато в этот день мы три раза купались. Сегодня произошло единственное за весь поход нарушение дисциплины. На одном из привалов четыре человека выпили больше чем положено воды. Вечером их поступок разбирался на комсомольском собра­нии. Им было вынесено предупрежде­ние и общественное осуждение.

Часов в пять вечера мы прибыли вУсолье. Поместили нас на сеновале, который больше напоминал конюшню. Вскоре наши предположения подтвер­дились: в сарай ввели лошадь и при­вязали ее к какому-то колу. Благодаря убедительным просьбам нас освободи­ли от столь «приятного» соседства. Но наш сосед всю ночь храпел и стучал ко­пытами за стеной.

После ужина наступил торжествен­ный момент: мы собирались на кон­церт — первый концерт! Вначале Мика прочла лекцию. Затем начался концерт, который происходил в маленькой, пло­хо освещенной школе. Нельзя сказать, что он был очень удачным, но колхозни­ки были довольны. Председатель колхо­за очень тепло поблагодарил нас, и нам дали очень хороший отзыв, в котором говорилось, что мы внесли в жизнь кол­хозников «струю свежего воздуха».

15  июля

На лицо упал луч солнца. Удивленно открываю глаза. Здравствуй, здравс­твуй, светило! Одна за другой выпол­зают из душного сарая шатающиеся фигуры, продирают глаза. «Сколько времени?» — «Десять часов». — «Де­сять!?» — Пробую удивленно раскрыть глаза, но ничего не выходит: веки окон­чательно слиплись. Зарядка. Зарядка? Какая зарядка! Хрустят кости, разева­ются в зевоте рты до ушей, но вот и за­рядке конец.

Сели за завтрак. Еда была приготов­лена на славу. Особенно всем понра­вилась рыбная уха. Во время завтрака продолжалось обсуждение вопроса, как мы в этот день будем двигаться дальше: пешком, как всегда, или на машине. Итут произошло странное изменение наших туристов. С первого дня нашего путешествия лексикон тургруппы по­полнился такими словами: «первобыт­ные люди», «дикари», «лесные люди» и «цивилизация», «роскошь», «удобства», причем, первые слова произносились с гордостью и важностью, а вторые спрезрением и отвращением. Однако теперь, когда разговор коснулся авто­мобиля, этого олицетворения цивили­зации, роскоши и удобства, туристы единодушно высказались за машину. Один Витя доказывал пользу пешего передвижения. Прения не были закон­чены, так как в это время послышался истошный вопль Володи М.: «Маши­на!» Все похватали в охапку свои вещи и на рысях бросились к машине. Через минуту автомобиль мчался по доро­ге, унося поклонников первобытного образа жизни. Но вот и деревня Фали- сово. Машина опорожнилась. Шофер вступает в свои права: «Позолотите руч­ку». Его требование 8 рублей с человека было мужественно повергнуто в прах, и шофер укатил, получив 100 рублей и пожелав нам счастливого пути.

Отошли от деревни и расположи­лись на отдых. На небе ни облачка, и все полезли спасаться от жары в воду. На берегу остались только дежурные, готовящие обед. Накупавшись и наиг­равшись вволю в волейбол, приступили к обеду. Уничтожив содержимое двух кастрюль и ведра, с ужасом заметили, что скоро надо давать концерт.

Облачившись в «лучшее» платье, двинулись в деревню. Концерт прохо­дил под открытым небом при огром­ном стечении народа. Спать легли, как обычно, в первом часу.

16  июля

Конечно, как и положено по ут­рам, в этот день тоже всходило солнце. Меднорожее светило, как бы нехотя расставаясь со сном, выкатилось над го­ризонтом и покатилось вверх. Сделали зарядку и пошли к реке, которая лени­во поворачивалась под лучами солнца, чтобы обогреться после прохладной ту­манной ночи. Кто купался, а кто просто умывался. Но полное единодушие на­ступило тогда, когда все дружно, следуя зову желудков, направились ккостру, где доваривался завтрак. Благодаря чут­кому руководству на костре уже стоя­ло какао и в стороне кастрюли полные макаронных рожков. Все уже были го­товы к приему в свой органон доброй порции рожков, но начавшийся дожде­вой концерт заставил всех занять свои ложи в палатках. Дождавшись антракта между первым и вторым отделениями, мы с аппетитом принялись уничтожать все, что так старательно приготовили дежурные. После завтрака, который до­верху наполнил желудки, все побрели опять к палаткам, чтобы воспользовать­ся оставшимся временем для усвоения пищи. К тому же товарищ Дождь начал свое второе отделение концерта. Когда дождь закончился, то выползать из пала­ток было лень. Несколько наиболее ак­тивных товарищей поспешили помочь своим друзьям разрешить эту трудную проблему и обрушили палатку на голо­ву тех, кто в ней находился, кто, ничего не подозревая, лежал в ней, воздвигнув из семи пар ног вавилонскую башню на теле Тамары, служившей фундаментом. И вот палатка рухнула. После ожесто­ченного боя за право продолжать лежать осажденные один за другим вынуждены были сдаться на милость победителя. В наказание за попытку сопротивления нарушителям было приказано убрать палатки, одеть рюкзаки и отправиться в путь-дороженьку. Довольные столь легким наказанием нарушители, а вмес­те с ними и победители быстро собрали лагерь и двинулись на Сужу.

Перед Сужей замечательная мест­ность. Кругом, насколько хватает глаз, идут поля овса, среди которого мелька­ют голубые васильки. Вдали виднеются группки деревьев, стоящие небольши­ми островами среди шумящего волна­ми моря овса. В низине, как на ладони, видны деревья и кустарники. Над ними, как пики над головами казаков, воз­вышаются ели и сосны. И над всеми этими просторами родной земли, пол­ными запахами земли и трав и пением высоко парящих в небе жаворонков, протянулись провода высоковольтной передачи, наполняющие воздух своим негромким, но постоянным гулом, го­ворящим о том, что наша страна живет полной трудовой жизнью.

В Суже мы сначала не хотели давать концерт. Но оказалось, что в этом селе уже давно не было никаких концер­тов. Пришлось изменить свое реше­ние. После концерта начались пение и пляски со стороны самих колхозни­ков. Распространенным местным тан­цем с пением является так называемый елецкий. Он заключается в том, что парень и девушка выходят в круг, хо­дят с пристукиванием по кругу и поют частушки. Затем плясали «чижа». Все это веселье продолжалось до часу ночи. После чего, побеседовав с некоторыми ребятами, мы отправились спать.

17  июля

Встали поздно. После зарядки де­журные сразу же пригласили нас завтракать. Быстрота и качество при­готовления завтрака заставляют от­метить его как выдающееся событие. Когда мы уходили из Сужи, колхозни­ки благодарили нас за концерт и про­сили приходить еще. В этой деревне было несколько отдыхающих москви­чей и жителей других городов. Были и писатели.

Во всех деревнях нас расспрашивали колхозники о том, кто мы, куда идем, что собираемся делать. Мы охотно от­вечали. Такая же беседа завязалась и около деревни Твердилово. Мы распо­ложились на привал около дороги перед деревней. В это время Володя М. бесе­довал с колхозницами, работавшими в поле. Узнав о лекциях и концертах, колхозницы попросили нас остаться на день в деревне. Мы согласились и пошли договариваться с председателем колхоза. Он принял нас очень радушно и проявил большую заботу о нашем уст­ройстве. Колхоз «Пролетарская победа» произвел на нас хорошее впечатление. Правление и клуб колхоза содержались в образцовом порядке, были украшены руками школьников и имели празд­ничный вид. Члены правления во гла­ве спредседателем уверенно смотрели в будущее и поговаривали о первом мес­те по области по сдаче сена государству. Хорошо отзывались о своем колхозе и опредседателе те колхозники, с кото­рыми нам пришлось разговаривать.

Пока часть из нас ходила в правле­ние колхоза и в сельсовет, остальные разместились около ттткольт напротив поля, где работали колхозницы. Эле и Олегу одновременно пришла в голову мысль помочь колхозницам в их работе. Ребята с радостью откликнулись на это предложение, и работа закипела.

18  июля

После вкусного и, как всегда, шум­ного завтрака укладываем «рюки». Во время сборов размечтались о будущих походах. Каждый предлагал свой марш­рут: одни на Урал, другие — на Кавказ, третьи — в Карпаты. Шумели, кричали и, наконец, общими усилиями сочини­ли четверостишие: «На Урале — мошка­ра,/ На Кавказе — змеи,/ На Карпатах — ничего,/ Мы туда поедем!»

Отправились играть в волейбол. Как только началась игра, сбежались зрите­ли — местные ребятишки и народ по­солиднее. В первом часу дня мы давали концерт в клубе. Сцена такой вели­чины, что на ней едва помещался наш хор. Однако мы сумели станцевать даже молдаванеску. В душном помещении собралось довольно много народа, даже стоять было негде. Концерт прошел оченьуспешно.

Наша тургруппа сегодня справила не­большой праздник — день рождения Та­мары. Утром мы хором поздравили ее и подарили ковбойку, а вечером началось гуляние. Купили вина, сварили кар­тошки, нарезали колбасы, всего было вдоволь, даже конфеты были. После трапезы начались танцы под собствен­ную музыку. «Оркестр» главным обра­зом составляли мальчики. После танцев группа раскололась на две части: одни остались в школе петь песни, а другие отправились на гуляние в деревню. Вот сейчас они шумной гурьбой вернулись. Рассказывают, как Лида с Люсей танце­вали местный танец «долото». Интерес­но отметить, что во всех местах, где мы останавливались, мывидели одинаковые танцы, которые называются по-разному: в Борисовке — «елец», в Суже — «чиж», здесь — «долото».

19  июля

Из Твердилова вышли, как обычно, в первом часу. Вышли мы по дороге, но потом потеряли ее и пришлось продол­жать путь по азимуту. Наконец увидели маленькую деревеньку, и Володя М. побежал туда, чтобы узнать дорогу. Мы же в это время «привалились» на поля­не. Ягод там было видимо-невидимо. Разбрелись в разные стороны, и только дождь заставил всех в темпе вернуться крюкзакам.

В Старобыслове пили чай с пряника­ми. Витя побил рекорд: выпил восемь стаканов чая. Сделали еще один переход и остановились около дороги, ведущей в сторону Шелкова. В голову Володи М. пришел опять «гениальный план». Он предложил пятерым отправиться впе­ред и все приготовить к приходу груп­пы. Володя М., Витя, Ренат, Оля и Ноля отправились в путь. Они пришли рань­ше нас на час и очень гордились этим. Мы же отдохнули и отправились даль­ше. Сначала мы думали догнать их. Но потом решили идти потихоньку. Шли гурьбой, пели, разговаривали. Маша рассказывала об интересных случаях на агитпункте. Пошел дождь и мы «сочи­нили»: «Снимайте все! Снимайте все, снимайте все плащи, туристы!/ Нам дождь не страшен никакой./ Километ­раж пройдем мы быстро».

Наконец мы увидели деревню Шел­ково. Там уже хозяйничали наши «хо­доки». Для ночевки нам дали сеновал. Хорошо на сене! Но плохо было то, что погода была холодная, а ноги мокрые. Набили башмаки сеном, переоделись. Скоро наши дежурные накормили нас, и все стали укладываться спать. Еще совсем немного посмеялись, поговори­ли и успокоились.

20  июля

Подъем сегодня необычайно ран­ний, в семь часов утра. Колхозники, которым нужно убирать сено, невольно потревожили наш покой. Утро сегодня серое, пасмурное и страшно холодное. Ночь была не теплее, поэтому встают все с большой неохотой. Моросит мел­кий, противный дождь. После завтрака помогли колхозникам убрать сено на сеновал, а потом залезли опять в сосед­ний сеновал, пели песни, пытались за­муровать друг друга в сене.

К 12 часам небо прояснилось, и мы отправились в путь. По дороге пыта­лись узнать у встречных, сколько кило­метров осталось до Калязина. По мере приближения к Калязину расстояние по странной игре судьбы все колеба­лось, увеличиваясь от5до 7 км. И толь­ко после того, как нам сообщили, что осталось 4 км, он внезапно предстал перед нами.

Перед нами расстилалась водная гладь залива, образованного разлив­шейся Волгой. Посреди залива одино­ко возвышается стройная колокольня затонувшей церкви. Через залив пере­правились на катере. По пути дружно уничтожили две шляпы, полные чер­ники и малины, которые купили на пристани. Переправившись на другую сторону, расположились табором на берегу Волги в ожидании Люси, кото­рая ходила в райком. Ждать пришлось довольно долго, и все порядочно прого­лодались. Так что, когда пришла Люся и предложила пойти в столовую, мы не заставили себя долго ждать.

Обедали в так называемом кафе-сто­ловой. Пообедав, разместились в рай­коме. Райком находился в небольшом домике, окруженном тоже небольшим садиком, в котором на наше счастье были густые заросли малины и сморо­дины, куда мы и поспешили забраться. Увидев Люсю, мы пригласили туда и ее, и тут, к нашему великому огорчению, выяснилось, что ее просили, чтобы мы туда не лазили. Пришлось вылезать. После этого мы отправились в местную пекарню за хлебом, где с присущей ис­торикам любознательностью изучали надгробные плиты, которыми выложен двор пекарни.

Закупили 17 билетов в кино. Когда мы вернулись в райком, то застали там мертвое царство: в комнате раздава­лось только легкое посвистывание спя­щих на полу ребят. Но спать им долго не пришлось. В столовой нас постиг­ло разочарование: там уже ничего не было. Тогда решили купить пряников и запить квасом. Пряники купили, но в отношении кваса нас убедили, что завтра он обязательно будет. Пришлось закусить одними пряниками. Шумной оравой ввалились в кино. Танцы были в самом разгаре, но из наших танцевать решились всего несколько человек. На­конец прозвенел звонок, и мы пошли занимать места. Половина мест в кино­театре пустовала. Шла картина «Трак­тористы». Пленка до того затасканная и заезженная, что большую часть кар­тины пришлось угадывать. Некоторые наши туристы, воспользовавшись тем­нотой, мирно дремали.

21  июля

8 часов. Подъем. Вставать всем не хочется. Вчера сочинили: «И опять спо­койно спать/ Не дают начальники де­тям,/ Все, кто грозят нам подъемом,/ Будут за это в ответе». Лениво выходят на зарядку. Умывшись и уложив «рюки», пошли завтракать в кафе-столовую. На завтрак опять Лапша Лапшовна. Ко все­общей радости второе заменили гречне­вой кашей. Аппетиты у всех возросли, некоторые попросили повторить кашу. Их желание было исполнено.

Из райкома направились к пристани, чтобы перебраться на левый берег Вол­ги. У здешних паромщиков очень инте­ресный способ причаливания. Вначале они посадили паром на мель, а потом маленький катер разворачивает его и подводит к причалу. На пароме с того берега приплыли лошади, запряженные в телеги с сеном.

Быстрым маршем пошли в село Смертино, название которого было нам весьма неприятно. Здесь нас встретил сюрприз. На стене дома, в котором по­мещалась изба-читальня и сельсовет, висело объявление: «Сегодня в 1 час дня в Смертинском сельсовете будет дан концерт силами студентов Москов­ского государственного университета. Вход бесплатный».

В этот день наблюдались высшие проявления цивилизации. Утром Во­лодя Н., заходя в комнату девочек, пос­тучался в дверь и попросил разрешения войти! А перед концертом туристы при­хорашивались перед большим зеркалом в избе-читальне...

Места здесь очень красивые. Вок­руг Смертино раскинулись поля льна и овса, луга и среди них группки сосен и елок, да направо мелькает голубая полоска Волги. Вдруг из-за облаков выглянула красивая, омытая дождем радуга. Небо над нами было темно-го­лубое, даже синее, а ниже, к горизонту, бледно-голубое, покрытое легкими, бе­лоснежными кучевыми облаками, из-за которых сияла радуга. Высоко в возду­хе пели жаворонки. Но вот мы вышли к Волге. Она была синяя-синяя, а спра­ва в нее впадала река. На одном берегу этой реки на песчаных холмах росли сос­ны, на другом — золотистая пшеница и кудрявые березки. Низко над водой проносились чайки. Вблизи вода напо­минает зеркало, а дальше ветерок рябит воду, и мелкие волны набегают друг на друга. В поисках переправы мы подош­ли к какой-то деревушке и привалились под кудрявыми березками.

В деревне Мошнино отправились, как обычно, в школу. В ней жила тех­ничка, которая испугалась большого количества людей. Просить разреше­ния переночевать пришлось бежать в соседнюю деревню к зав. школой. Побежал Володя маленький, но наша хозяйка забеспокоилась, что зав. шко­лой ему не выдаст разрешения, так как он не произведет на нее впечатления. Люся решила послать еще двоих ребят, а техничка вручила им доверительный документ, привожу копию: «Антонина Федоровна объясните письмено что де- лат пришло в школу порядочно людей просят переночевать Нина». Получив разрешение переночевать и сытно поу­жинав, мы легли спать.

22  июля

Как всегда, сладкий утренний сон ту­ристов был прерван Люсей, возвещаю­щей, что пора вставать. С рюкзаков поднимаются сонные недовольные фи­зиономии. Каждый стремится поднять­ся позже другого. Наконец мы выходим на лужайку перед зданием школы. Раз­даются голоса, предлагающие начинать зарядку с лежачего положения. Самым популярным упражнением являются прыжки, возвещающие окончание за­рядки. После умывания и сбора рюкза­ков начинается завтрак, более похожий на обед. После усердного поглощения пищи мы можем только лежать. Для каждого наступает неофициальное сво­бодное время. Мальчики лежат у костра и поют песни пьяного. У них рюкзаки еще не собраны. Чтобы принудить их кэтому неприятному занятию, Люся заставляет девочек, лежащих в комна­те, встать и показать пример дисципли­нированности. И вдруг началось нечто неожиданное в нашей туристической жизни.

Открылась мелкая розничная тор­говля за наличный расчет. Инициатива этого мероприятия, по всей вероятнос­ти, исходила от начальника, так как Люся принимала в нем самое деятель­ное участие. Единственным покупате­лем оказалась работница школы, так неприветливо встретившая нас вчера. Немного освободив свои рюкзаки и пополнив общественные капиталы, мы вышли с места стоянки. Был уже час дня. Время довольно позднее для вы­хода туристов, но для нас привычное. В ближайшей деревне Люся решила нас напоить водой. Однако эта затея не уда­лась, так как в деревне не было колод­цев, а жители берут воду в небольшом болотце, называемом «прудом». Здесь же мы узнали, что церковь, видневшая­ся вдали, стоит в Прилуках. Там нам предстоит большая остановка, купание в Волге и всеобщая стирка. Виднеющая­ся впереди церковь придает нам бод­рость. Хорошо идти, когда видна цель. Однако эта цель обманчива. Мы идем не напрямик, а петляем по дороге. Ог­ромная и стройная колокольня с миниа­тюрной церквушкой рядом то исчезает из виду, то появляется вновь. Вот нако­нец и Прилуки. Спуск к берегу — и мы у Волги. Расположившись на берегу, мы начинаем стирку. Ограда соседнего огорода постепенно пополняется май­ками, брюками и прочим снаряжением туристов. После этого мы покатались на лодке по Волге: перевозчик сена предоставил ее в наше распоряжение. Но вот пришла Люся и сообщила нам неприятную весть. Мы даем концерт в Прилуках.

Мы отправились в правление кол­хоза, в котором было много столов, шаткие скрипучие лестницы и добро­душная собака Джек. Разместившись по лавкам, начали коротать время.

Наступает время концерта. Мы от­правляемся в клуб. Здесь за трибуной Мика читает лекцию о международном положении. Затем начинается концерт. Поем мы хриплыми голосами. Но вот концерт окончен, и мы идем ужинать и спать. Входим в темную комнату. Пока подают свечи, начинается хоровая де­кламация басни Крылова «Волк на псарне». Но вот и дежурные с кулешом. Раздается шум ложек, мисок и начина­ется ужин. Наконец все уснули. Только дежурный, склонившись над свечой, что-то пишет.