Гендерные аспекты курортного отдыха в СССР. Продолжение

В 1920-х гг. проблема кадров стояла особенно остро. С развертыванием сети санаториев и увеличением в них количества мест возникла необходимость обеспечить их персоналом. Однако его, как администраторов и медиков, так и санитарок, не хватало. Проблема осложнялась тем, что большинство санаториев имели сезонный характер и не работали в зимний период. Поэтому было довольно трудно найти сотрудников, которые согласились бы работать в санаториях временно и искать другое место работы в период их закрытия.

Единственный выход из положения в Наркомздраве видели в переводе санаториев на круглогодичную работу: «Благодаря круглогодичному функционированию курортов мы будем иметь настоящие кадры, честно и преданно работающие на пользу социалистического строительства». Именно такая цель ставилась уже с начала 1920-х гг. Однако достижение ее требовало серьезных финансовых вливаний, поэтому осуществление данного проекта шло медленно. Так, даже в конце 1930-х гг. эта проблема оставалась достаточно острой. Фактически только в послевоенный период завершился перевод всех санаториев в режим круглогодичного функционирования. Но это не решило всех кадровых проблем: значительной оставалась «текучка» кадров как в центральных, так и в местных санаториях: «На курортах наблюдается большая текучесть кадров. По Сочи - Мацестинскому курорту в 1936 г. сменилось 60% всего состава работников». В отчете инспекции по курорту Усть-Качка 1954 г. отмечалось, что «подбор, расстановка и воспитание кадров в санатории производились без достаточного изучения их политических и деловых качеств, что породило большую текучесть и довольно частые перемещения многих работников. Так, за 1954 г. было принято 71 человек, уволено 67 человек и сделано 177 перемещений работников с одной должности на другую».

Из источника неясно, что именно подразумевалось под политическими качествами работников и как предполагалось их проверять, однако обвинения в плохом подборе кадров не были безосновательными - поведение младшего медицинского персонала нередко вызывало нарекания.Кругобайкальская железная дорога - КБЖД , на сегодняшний день является достопримечательностью на Байкале, об этом и не только узнать более подробно вы сможете на сайте nordexholiday.ru

Один из информантов, В. А. Каменских, которая в двадцать лет приехала на курорт в конце 1940-х гг. работать медсестрой, вспоминала о хамстве санитарок - «румяных толстых девок». Она отметила, что младший обслуживающий персонал набирался из жителей окрестных деревень, поэтому их поведение и профессиональная подготовка не всегда соответствовали необходимому уровню. Видимо, похожая ситуация была и на других курортах. Эта проблема решалась комплексно: организацией курсов для старшего и младшего персонала, постоянной работой над повышением квалификации и т.д.

Говоря о проституции, нужно отметить, что она существовала не только на курортах. И. Орлов обращает внимание на то, что отнюдь не нэпманы были главными потребителями услуг проституток: «если в 1920 г., согласно результатам опросов, в Петрограде к услугам проституток прибегали 43% рабочих, то в 1923 г. продажной любовью пользовался уже 61% мужчин, трудившихся на фабриках и заводах». Мы не располагаем статистикой проституции на курортах, вряд ли она вообще существует. Однако важно заметить, что отдыхающими на курортах горожанами чаще воспроизводились привычные схемы (обращение к услугам проституток), чем более «романтические» стратегии курортного романа.

Тем не менее, обсуждая гендерный аспект курортного отдыха, следует помнить, что у нас до сих пор нет сколько-нибудь весомых свидетельств половой распущенности курортников. В связи со сказанным необходимо привести мнение Ф. Грея по поводу несовпадения реальных гендерных отношений на курорте и их привычных репрезентаций. Ф. Грей упоминает об исследовании, которое в 1930-х гг. члены общественной социологической организации Mass-Observation провели в Блэкпуле. Они изучали интимную жизнь отдыхающих и выяснили, что вопреки прилипшему к нему «сексуальному мифу» Блэкпул - удивительно высоконравственный город. На наш взгляд, мы можем отчасти экстраполировать эти выводы и на советские курорты.

Конечно, данный вопрос оказывается вписанным в более широкую проблему эволюции института брака и семьи в СССР, гендерных стратегий и социальной политики государства. Следует, например, вспомнить о том, что 18 декабря 1917 г. вышел декрет «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния», в котором церковный брак был лишен правового значения, а гражданский брак узаконен. В 1926-1944 гг. совместная жизнь супругов без регистрации в ЗАГСе приравнивалась к браку, официально зарегистрированному государством.

Кроме того, необходимо отметить тенденции к разрушению семьи, формированию коллективного быта, которые проявились в 1920-х гг. (свидетельством нигилизма в семейной сфере можно считать продолжительные прения о самом понятии «семья» на IV Всероссийском статистическом съезде в 1926 г., и к возврату семейных ценностей во второй половине 1930-х гг., завершившемуся принятием в 1936 г. закона о запрете абортов. При характеристике послевоенного периода следует помнить о сложной демографической ситуации в стране, когда количество женщин детородного возраста значительно превосходило количество мужчин.

Несмотря на меняющийся контекст, вопросы гендерных отношений в здравницах не становились темой обсуждений. В произведениях советского искусства курорт репрезентировался как место определенной сексуальной свободы, причем как констатация факта без какого-либо осуждения. Неудивительно, что этот образ курорта закрепился в культурных схемах: и сейчас одна из самых частых ассоциаций к слову «курорт» - курортный роман. Насколько это соответствовало реальности - сказать трудно, однако интересно то, что Советское государство не было против репрезентации курорта как места свободы, в том числе в гендерных отношениях.