Интересные факты в жизни российских эмигранток в XIX – первой половине XX столетия. Часть 1

Популярность климатических курортов возросла в нашей стране в середине XIX столетия. Данные курортные поездки были вызваны не сколько «модой на европейские курорты», сколько плачевным состоянием лечебного дела в царской России, ибо на рубеже веков из каждых четырех человек, страдающих костным туберкулезом, трое были детьми и подростками. Поэтому традиционная литература об итало-французских курортах представляла собой рекламные проспекты. Впервые анализ российского присутствия на европейских курортах был предпринят в Италии в начале XXI века исследователями регионального масштаба - П. Каццола, М. Моретти, Б. Мирабини-Цигглер, М. Талалаем. На данную тему писали и отечественные публицисты Б. Носик, С. Нечаев. Однако проблемы влияния россиянок на духовный микроклимат и состояние лечебного дела изучались мало.

В середине XIX века для больных-«костников» на всю страну имелось только пятьсот санаторных коек (!). «Считалось, что полезно ходить на бойню и пить свежую кровь, но утонченным барышням становилось дурно от одной мысли об этом... Существовал еще один способ лечения молоденьких девушек от любых болезней: замужество. Если недомогание было вызвано обычной для аристократок хандрой и нервозностью, то материнство, конечно, помогало оздоровлению. Но девушек, действительно больных туберкулезом, первая же беременность истощала и убивала», а потому дворяне и буржуа вместе с детьми все чаще уезжали на лечение в Италию.

Императрица Мария Александровна стала выезжать одной из первых, оставив свои имения близ Ялты. Газета «Русская Ривьера» - главное печатное издание Южного берега Крыма - писала по этому поводу: «Императрица покинула родину, променяв Ялту на заморские курорты и вот теперь все русские аристократы, согласно новой императорской моде оставляют свои несметные денежные сокровища на чужбине». В качестве примера таких зарубежных курортов называли прежде всего Ниццу и Сан-Ремо, куда - вслед за императрицей - потянулись представители русской знати, о чем свидетельствовали статистические данные о количестве иностранцев в Сан-Ремо в 1890 г. В гостиницах, пансионах и на виллах размещалось около 50 российских семейств, среди которых были представители знаменитых династий - Демидовы, Оболенские, Абамелек-Лазаревы, Трубецкие, Апраксины. Русские румыны Талевичи отстроили виллу на холмах Бериго, Олсуфьевы - виллу «Русалка», украинцы Садовские - виллу «Наталья» и т. д. К концу XIX столетия русская община в Сан-Ремо стала одним из самых значимых русскоязычных образований за границей. С начала XX века престиж колонии продолжал расти: появилось консульство, открылись русская библиотека и издательство, баня с сауной, аптека, пекарня (где пекли настоящий черный хлеб), увеличилось количество вилл, купленных или арендованных русскими семьями. Приезжих из России появилось так много, что гостиницы начали печатать рекламные брошюры с полезной информацией на русском языке. Пример тому — реклама отеля «Ангст» в Бордигере, куда вслед за семьей князя П. А. Кропоткина приехали представители русской аристократии и интеллигенции, а вслед за ними и российские доктора, «зарабатывающие эксплуатацией этого потока», что подвергалось критике со стороны некоторых русских печатных изданий.

Такой практикой прославилась супруга Плеханова, имевшая в Сан-Ремо частную клинику-санаторий для легочных и сердечных больных (1909-1917). Розалия Марковна организовала санаторий вместе с дочерью - Л. Г. Ле Савуре- Плехановой. Сохранились объявления, публиковавшиеся в местной и российской печати: «Италия. Сан-Ремо. Villa Vittorio 2. Дом для больных, нуждающихся в покое, усиленном питании, специальном режиме. Заведующий — доктор медицины Р. Боград- Плеханова». Писатель Д. Натта, познакомившись с Плехановыми в Оспедалетти, отмечал в своих воспоминаниях, что Плеханов показался ему не таким, как «господа высшего света»: «Георгий Плеханов выходил в тот час, когда уже никого не было. Он как будто не видел ничего вокруг себя, отправляя к черту соблазны природы... В то время... дворянская колония предавалась сладострастным мечтаниям, усложняя и рафинируя в своей мягкотелости обессиленный скептицизм». Быстро и легко арендовать квартиру на короткий срок в Москве вы сможете на сайте arendasutki.ru

На лечение приезжало немало выдающихся деятелей культуры как из центра Российской империи, так и с ее окраин. Так, юная, но уже хорошо известная поэтесса Леся Украинка останавливалась на вилле своих дальних родственников, что и сегодня расположена на улице Кавалотти (в архиве автора - фото мемориальной доски в память о пребывании Л. Украинки в Сан-Ремо). Сама хозяйка виллы - Елена Садовская - являлась ярким примером эмансипированной и высокообразованной женщины своего времени, вслед за Софьей Ковалевской получившей образование в Европе.

Садовская получила диплом инженера в Риме в 1911 г., став высокопрофессиональным специалистом, особенно успешно занимавшимся строительством дорог и мостов. В 1914 г. она возвратилась в Россию, но события Октябрьской революции заставили ее вновь уехать в Сан-Ремо и вернуть свою собственность. Ныне на фасаде виллы «Наталия» в ее честь установлена мемориальная доска. Среди других выдающихся россиянок необходимо назвать имена М. П. Третьяковой (дочери мецената), М. А. Ефремовой (супруги английского полковника Стэнсфильда), жены и дочери выдающегося художника А. Сведомского.

К тому времени здесь сформировалась одна из самых больших на Лигурийском побережье колония русских послереволюционных эмигрантов и на русском кладбище нашли упокоение известные люди: фрейлина императрицы графиня А. Олсуфьева с невесткой Елизаветой (урожденной княжной Абамелек-Лазаревой), ученый и врач А. С. Боткин, его супруга М. П. Боткина-Третьякова и дочь, князья Оболенские и многие другие. Здесь же похоронены и вышеупомянутые супруга художника Сведомского А. Н. Кутукова-Сведомская и ее дочь А. А. Сведомская-Джизмонди.

Анна Александровна была талантливой художницей, и Сведомские, как и остальные члены русской колонии, приняли участие в возведении православной церкви Христа Спасителя, которая была построена в 1913 г. по чертежам директора Третьяковской галереи архитектора А. В. Щусева и под руководством архитектора П. Агости. Несомненно, финансовой «душой предприятия были граф И. Таллевич и его жена А. Тарасова, которые ссудили комитету большую сумму для завершения строительства». Но после открытия православного храма именно М. П. Третьякова-Боткина, приютившая в пристройке дома двух монахов, была выбрана старостой русской церкви. После кончины мужа и трагической смерти дочери Марианны она осталась одна с няней Варварой Парамоновой и ушла из жизни в 1952 г.

Здесь, рядом с захоронениями эмигрантов, и сегодня сохраняются могилы тяжелобольных курортников, приезжавших на Ривьеру на некоторое время. На историческом кладбище и сейчас можно обнаружить трогательные надписи на кириллице, передающие лиричные послания родственников, отрывки из Священного Послания, стихотворения русских классиков. Изучая даты рождения и смерти можно еще раз убедиться, что большинство умирало в основном от туберкулеза, унесшего множество жизней в XIX веке. В числе почивших в Сан-Ремо граф А. Мусин-Пушкин, умерший в 51-летнем возрасте, принадлежавший к роду ученых и меценатов (его предок нашел в 1791 г. «Слово о полку Игореве»), врач Городецкий (один из первых, умерших в 1889 г.), инженеры, представители духовенства, офицеры и высокопоставленные чиновники, интеллигенция и т. д. Но большинство безвременно скончавшихся составляли молодые женщины: Антонина Раевская, умершая в 23 года, Оленька Березовская, скончавшаяся в 15 лет, киевлянка Татьяна Шостацкая, оставившая этот мир в 28 лет, Вера Гончарук 26-ти лет, Анна Бунимович из Вильны, София Файнберг, мать троих детей. Поиски и страдания этих безнадежно больных женщин лучше всего передают удивительные дневники художницы Марии Башкирцевой, скончавшейся от туберкулеза. На кладбище «Фоче» официально национальных зон не существовало: просто могилы соотечественников часто располагались рядом - так и возник русский уголок близ часовни во имя св. Николая Чудотворца. По мнению автора, утверждение исследователей из Сан-Ремо, Моретти и Каццола, что «часовня была построена в 1905 году как семейная могила для двух фамилий», спорно, ибо архитектурно-эстетическое оформление захоронений в часовне представляет собой классический католический склеп, созданный для своих родственников графиней Н. Неплюевой и О. Котеневой. До строительства русского храма православная община в Сан-Ремо использовала часовню для воскресных богослужений, чем и объясняется алтарное оформление в православном духе. В настоящий момент часовня находится в плачевном состоянии. Производит впечатление и семейное погребение Талевичей — румынского графа с русской женой Анной Тарасовой и детьми (в архиве автора - фотографии всех сохранившихся захоронений соотечественников на кладбище «Фоче» в Сан-Ремо). На некатолическом кладбище Бордигеры также расположены могилы российских эмигрантов, скончавшихся уже после Гражданской войны.

Небольшой городок Мерано в горах Южного Тироля стал пользоваться популярностью среди российских курортников еще раньше, чем Сан-Ремо, уже в середине XIX века, благодаря мягкому климату, здоровому воздуху, а также целебной воде со слабой радиоактивностью, полезной при заболеваниях опорно­двигательного аппарата. Толчок развитию курортного центра дало строительство двух железнодорожных линий: австро-венгерской дороги, связавшей его напрямую с Восточной Европой, и железной дороги Больцано - Мерано (1867). Бургомистру Халлеру, докторам Мацеггеру и Таппайнеру удалось убедить местное население в необходимости развития туризма и курортного дела. Уже в 1875 г. было учреждено частное Благотворительное общество русских жителей Мерано (Русский комитет), существовавшее на пожертвования его членов. Целью Русского комитета была помощь соотечественникам, желавшим пройти курс лечения в Южном Тироле. С середины 1870-х, когда сюда в зимнее время стало приезжать более тысячи человек, русская колония вышла на третье место после австрийской и немецкой. Началось строительство санаториев со столовыми (с 1870 г. - специальных санаториев для лечения туберкулеза), танцевальными и читальными залами. Были разбиты сады, проложены прогулочные дорожки - «Таппайнер», «Гильф»; открыты культурные учреждения - шахматный клуб, библиотека, курзал, театр; построены спортивные сооружения и водолечебницы, ибо обнаружили воду с радоном.

Здесь, как и на Ривьере, большинство курортников составляли молодые женщины из обеспеченных семей. История каждой из этих дам могла лечь в основу сентиментального романа XIX столетия. В реальной действительности наиболее незаурядные из них оставались в памяти людей в основном благодаря эпитафиям на надгробных плитах могил.

Любовь Достоевская, дочь писателя, похороненная неподалеку от Мерано, в столице Южного Тироля - Больцано, оставила после себя неординарные литературные произведения, публиковавшиеся в Европе. По завещанию Надежды Бородиной был организован санаторий для тяжелобольных русских. Москвичка - дочь надворного советника - Бородина приехала вместе с матерью лечиться от туберкулеза, но воздух Мерано помог ей мало, ибо болезнь была запущена. Она переехала в Ниццу, надеясь на более мягкий морской климат, где скончалась 16 апреля 1889 г. в возрасте 37 лет. В соответствии с ее завещанием Русскому комитету в Мерано была оставлена крупная сумма денег на постройку Русского дома для оказания помощи неимущим соотечественникам. Как предполагают некоторые исследователи, окончательное решение было принято матерью Бородиной под влиянием сестры доктора фон Мессинга.