Роль эволюционного учения в развитии географических идей

История объектов, изучаемых географией, неразрывно связана с эволюцией жизни на Земле. Знание эволюции организмов и их сообществ, включая сюда и эволюцию человека, совершенно необходимое условие плодотворного развития географической науки. Связь эволюционного учения и развития географических идей в должной мере еще не прослежена, хотя она, несомненно, является одной из основных в истории и теории географии. Можно достаточно определенно сказать, что она еще недооценивается. Разрыв географии и биологии отрицательно сказывается на развитии географии, обедняет ее теорию. Кстати сказать, биологи гораздо глубже вникают в научные проблемы географии, о чем можно судить, например, по капитальному труду «Развитие биологии в СССР» (1967).

Истоки эволюционного учения прослеживаются еще в XVIII в. Из 34 имен своих предшественников, которых назвал Чарлз Дарвин в «Историческом очерке развития воззрений на происхождение видов», крупнейший — Бюффон. Дарвину были малоизвестны русские эволюционисты XVIII в., работы которых были выявлены и проанализированы Б. Е. Райковым в начале 1950-х гг.

Из эволюционистов XVIII в. прежде всего надо назвать Каспара Вольфа (1734-1794), который вторую половину своей жизни провел в России, ставшей для него вторым отечеством. В 1759 г. в Галле в своей диссертации «Theoria generations» (1764), К. Вольф отразил теорию возникновения организмов, в которой были изложены основы эмбриологии, решительно выдвинув идею исторического эволюционного развития органической природы. Энгельс высоко оценил идеи Вольфа, написав в «Диалектике природы»: «К.Ф. Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции. Но то, что у него было только гениальным предвосхищением, приняло определенную форму у О. Ламарка, Бэра и было победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя, в 1859 г., Дарвином». В России Вольф уделял большое внимание изменчивости организмов под влиянием окружающей природы (в т. ч. акклиматизацией растений из Европейской России в Сибири), определил характер наследственных расовых признаков, правильно считая, что их «нельзя назвать общими характерными признаками людей … и относить к числу таких, которые могут быть только по своей природе. Ибо слишком очевидно, что эту организацию создали родная почва и климат. Поэтому нужно отбросить всякую предопределенность».

            Яркой страницей эволюционного учения была изданная в 1775 г. в Лейпциге книга русского зоолога и пчеловода Афанасия Каверзнева «О перерождении животных», которая без указания имени автора была напечатана в Москве дважды — в 1778 и 1787 гг. Причинами изменчивости животных Каверзнев считал влияние на животных окружающей среды и одомашнивание их человеком.

Начало XIX в. ознаменовалось выходом в свет знаменитой работы Ламарка «Философия зоологии» (1809). Жан-Батист-Пьер-Антуан де Монэ шевалье де Ла-Марк (1744-1829) — один из наиболее разносторонних, ярких ученых-энциклопедистов, расцвет творчества которого совпал с французской буржуазной революцией. Физик, химик, геолог, палеонтолог, гидролог, метеоролог, геоморфолог, ботаник, зоолог, философ, он в наибольшей степени проявил свой гений в биологии как один из родоначальников эволюционного учения. Сам термин «биология» принадлежит Ламарку, который писал в 1815 г.: «Все, что вообще одновременно присуще и растениям и животным, как, например, все свойства, принадлежащие всем им без исключения, должно составлять единственный обширный предмет... особой пауки, еще не основанной, у которой еще нет наименования... и которой я дал бы имя биологии» .

Так рядом с насчитывающей много веков географией появилась юная биология, содружество с которой сыграло большую роль в развитии географических идей и до сих пор оплодотворяет географию, особенно биогеографию, ландшафтоведение и другие ее отрасли.

Ламарк построил целостную картину эволюции организмов от инфузорий до человека. При этом он задолго до Дарвина высказал предположение о происхождении человека от близких к обезьянам живущих на деревьях высших четвероруких животных. Очень большое значение в эволюции организмов Ламарк придал влиянию окружающей среды: «Внешние обстоятельства безусловно всегда и всюду действуют на одаренные жизнью тела; если для нас трудно бывает заметить их влияние, это происходит исключительно потому, что результаты такого влияния становятся ощутимыми и заметными (особенно у животных) не иначе, как по прошествии долгого времени». По Ламарку, «внешние обстоятельства влияют на форму и организацию животных», т.е. «крупные перемены во внешних обстоятельствах приводят к крупным изменениям потребностей животных, а изменения в потребностях неизбежно ведут к переменам в действиях» (с. 185), к появлению новых привычек к упражнению или не упражнению разных частей тела, к развитию одних животных и исчезновению других. В результате этого длительного процесса, по Ламарку, образуются новые виды.

Географический аспект видообразования у Ламарка выражен весьма последовательно: он отметил разнообразие природных условий на земной поверхности и связал с территориальными различиями внешних условий разнообразие форм животных, которое возникает независимо от разнообразия животных, связанного с последовательной эволюцией организмов. Один из законов, сформулированных Ламарком, гласит, что признаки, возникшие в результате длительного влияния  внешних условий, сохраняются в новых особях.

Ламарк ввел в науку термин «организация» органического мира. Но каков был «механизм» эволюции, усложнения «организации» организмов, на этот вопрос Ламарк ответа не дал, кроме того, что природа так вела этот процесс в силу своей «внутренней цели». Не показал Ламарк и «механизмы» влияния внешней среды на организм, выдвигая гипотезу «нервных жидкостей» и воздействия среды на органы чувств, вводя в эволюцию «психический» фактор.

Сопоставляя труды Ламарка и Дарвина, Энгельс писал в «Анти-Дюринге»: «Ни Дарвин, ни его последователи среди естествоиспытателей не думают о том, чтобы как-нибудь умалить великие заслуги Ламарка: ведь именно Дарвин и его последователи были первые, кто вновь поднял его на щит. Но мы не должны упускать из виду, что во времена Ламарка наука далеко еще не располагала достаточным материалом для того, чтобы ответить на вопрос о происхождении видов иначе, как предвосхищая будущее, — так сказать в порядке пророчества».

Энгельс также указал в «Диалектике природы» на то, что идея «внутренней цели» в организме, которую выдвинул Гегель (или «внутренней цели» организации и эволюции организмов), является идеалистическим определением: «И тем не менее в этом суть Ламарка».

У Дарвина, кроме Вольфа, Каверзнева и Бэра, было много других предшественников в России, высказывавших до Дарвина идеи историзма природы. Большинство их были путешественниками и пришли к своим обобщениям на основе фактического материала из разных, порой контрастных частей России, давших пищу для развития идеи изменчивости организмов под влиянием окружающей среды. Они охарактеризованы Б. Е. Райковым в трех томах его труда «Русские биологи-эволюционисты до Дарвина» (1952— 1955). Среди них: М. Таушер, Я. Кайданов (автор книги «Четвертичность жизни», 1813), Л. Боянус, К. Бэр, Х. Пандер, Д. Соколов, Э. Эйхвальд (автор книг «О границах животного царства и степенях его развития», 1821, «Специальная зоология», 1829-1831), П. Горянинов (врач, в труде «Первые черты системы природы» высказал точку зрения на эволюцию в виде спиралевидной схемы эволюции органического мира), Г. Шуровский, К. Рулье (в статье «Сомнения в зоологии, как науке» с критикой взглядов о постоянстве и неизменности вида).

С позиций изменчивости видов, зависящей от окружающей среды, Рулье выдвинул тезис об изучении образа жизни животных в связи со всей природой, особенностей их существования и в пространстве и во времени. Особенно сильно подчеркивал Рулье необходимость изучения родной природы и местной фауны. В 1845 г. Рулье сделал еще один шаг вперед в исследовании отношений между природой в целом и жизнью животных, высказав ряд новых идей в статье «О влиянии наружных условий на жизнь животных». Под «наружными условиями» он подразумевал не только компоненты природы, но и взаимные влияния животных и растений и воздействие человека.

В 1851 г. Рулье прочел в Москве цикл публичных лекций «Жизнь животных по отношению к внешним условиям», в которых показал взаимную связь эволюции животных и географических особенностей страны. В курсе «Зообиология» Рулье большой раздел посвятил географии животных, причем на первый план у него выходят отношения животных к разным географическим условиям. По существу, Рулье заложил основы экологии. Он писал о «законе общения животных с миром», или «законе двойственности жизненных элементов» (животное—окружающая среда).

Исследование этого «общения», по мысли Рулье, надо начинать с небольших территорий и только в этом случае можно достичь новых результатов: «Вместо путешествия в отдаленные страны, на что так жадно кидаются многие, приляг к лужице, изучи подробно существа — растения и животных, ее населяющих, в постепенном развитии и взаимно непрестанно перекрещивающихся отношениях организации и образа жизни, и ты для науки сделаешь несравненно более, нежели многие путешественники, издавшие великолепно описания и изображения собранных естественных произведений... Полагаем задачею достойною первого из первых ученых обществ назначить следующую тему для ученого труда первейших ученых: исследовать три вершка ближайшего к исследователю болота относительно растений и животных и исследовать их в постепенном взаимном развитии организации и образа жизни посреди определенных условий» . В определении подобной темы исследования Рулье опередил свое время на век. Б.Е. Райков справедливо считал, что среди эволюционистов всего мира, предшествовавших Дарвину, Рулье был самым крупным ученым. Однако, Рулье не дошел до идеи естественного отбора, и в этом отношении никто из ранних. эволюционистов не достиг высот Дарвина, но зато Рулье проявил большое новаторство, значительно опередив Дарвина по широте и глубине экологических идей, по анализу прямого воздействия окружающей среды на развитие и особенности органического мира.

Великий английский биолог Чарлз Дарвин (1809-1882), начавший свою научную деятельность путешествием на корабле «Бигл» (с декабря 1831 г. по ноябрь 1836 г.), в книге «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигл» раскрыл себя геологом, географом, зоологом, океанологом, широким натуралистом, видящем природу в целом, реальные сложные связи между отдельными ее явлениями. Его классический труд «Происхождение видов» занял 20 лет. Он считал, что простой способ, благодаря которому виды прекрасно приспособляются различным целям» — массовый естественный отбор, который происходит длительное время и ведет к расхождению признаков, к появлению родственных видов, происходящих от одного корня. Естественный отбор не оставил ни малейшей «щелочки» для идеализма — для принципа «конечной цели», «провидения», которое якобы создает гармонию в природе».

Через призму естественного отбора стал виден и «механизм» влияния внешних условий (в том числе климата) на изменчивость видов. Дарвин отрицательно относился к декларативным высказываниям о решающем прямом воздействии климата на видообразование, а фактическим материалом в то время не обладал. К концу своей жизни Дарвин написал: «По моему мнению, величайшая ошибка, которую я допустил, заключается в том, что я придавал слишком мало значения прямому влиянию окружающей среды, т.е. пищи, климата и т. п., независимо от естественного отбора». Это очень важно для географических и тесно связанных с ними экологических исследований.

Дарвин ставил знак равенства между точным термином «естественный отбор» и более расплывчатым «борьба за существование». Дарвин писал о борьбе за существование только в мире животных и растений, не распространяя этот процесс на людей. Ф. Энгельс заметил: «Дарвин не подозревал, какую горькую сатиру он написал на людей, и в особенности на своих земляков, когда он доказал, что свободная конкуренция, борьба за существование, прославляемая экономистами как величайшее историческое достижение, является нормальным состоянием мира животных» .

В «Диалектике природы» Энгельс рассмотрел вопрос о борьбе за существование. Он отметил, что одинаково правомерны в известных узких пределах (но также одинаково односторонни и ограничены) старая концепция гармонического сотрудничества в органическом мире и новая концепция всеобщей «борьбы»: «...совершенное ребячество — стремиться подвести все богатое многообразие исторического развития и его усложнения под тощую и одностороннюю формулу: «борьба за существование». Время показало, что законы эволюции значительно сложнее, многообразнее этой формулы. Большая заслуга в установлении этого положения принадлежит экологии.

За «Происхождением видов» (1859) последовали книги Дарвина — «Изменения в условиях одомашнения» (1868; показана огромная роль человека в изменении животных и растений и, шире, в изменении природы в целом), «Происхождение человека» (1871) — эти три великих произведения создали эпоху в естествознании — эпоху открытия теории развития, особенно теория происхождения человека. Революционизирующее ее значение было исключительно велико. Дарвин решил многие природные, биологические проблемы антропогенеза, показал, что только материалистический подход может раскрыть «тайну» происхождения человека. Он оставил в стороне социальные аспекты антропогенеза, роль труда в становлении человека. Эти проблемы несколько позже поставил и решил Энгельс (1876) в произведении «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека».

Теория развития Дарвина оказала исключительно большое влияние на развитие науки. Еще при жизни Дарвина рядом с ним работали и развивали положения эволюционного учения такие крупные ученые, как: А.Р. Уоллес (одновременно с Дарвиным (1858) пришел к идее естественного отбора), Т. Г. Гексли, Дж. Д. Гукер, Аза Грей, Э. Геккель, В.О. Ковалевский. Благодаря «русским дарвинистам», в России теория Дарвина получила благодатную почву для творческого развития многих ее положений в среде учеников и последователей Рулье, некоторые из них стали видными географами.

Из непосредственных учеников Рулье самым выдающимся был Н. А. Северцов (1827-1885), будучи географом, зоологом, зоогеографом, одним из первых экологов, он органично соединил географические и биологические идеи, Он высказал ряд идей эволюционной теории до Дарвина и стал дарвинистом после появления «Происхождения видов», притом дарвинистом творческим, ярким, много внесшим своего в эволюционное учение. Его книга «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии» (1855 г.) была глубоким экологическим исследованием родного края, целью которого было установление влияния внешней среды на жизнь животных. В центре внимания Северцова были периодические изменения окружающей среды (более всего климатические) как главная причина периодических явлений жизни разных животных, особенно птиц. В это же время Северцов высказал ряд теоретических положений об изменчивости вида, сохранивших свою значимость до наших дней. В 1857 г. начался период экспедиционных работ Северцова в Казахстане и Средней Азии, который продолжался 23 года. В течение семи своих экспедиций — от низовьев Сырдарьи и Аральского моря до Памира — Северцов многогранно исследовал мало тогда известные местности Средней Азии в географическом, зоогеографическом и экономическом отношениях. Результаты первых трех экспедиций (в течение 11 лет) изложены Северцовым в книге «Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня» (1873).

Северцов стал одним из самых могучих последователей Дарвина и одновременно сильных его критиков. В горах Средней Азии он установил вертикальные природные пояса и по этим поясам наблюдал влияние окружающей среды на образ жизни животных, связывая его особенности с местными природными условиями (книга «Вертикальное и горизонтальное распределение туркестанских животных», 1873 г.). Он многими примерами подтвердил правильность теории Дарвина о естественном и искусственном отборе. Вместе с тем Северцов был не согласен с Дарвином в отношении влияния внешней среды на эволюцию. Многими фактами Северцов доказал, что непосредственное влияние горных пастбищ, горного воздуха, резких климатических колебаний и других условий так же существенно для видообразования, как и естественный отбор. От установления вертикальных географических (и зоогеографических) зон в горах Средней Азии Северцов перешел к более широким обобщениям. В работе «О зоологических (преимущественно орнитологических) областях внетропических частей нашего материка» (1877) Северцов выделил пять зон и охарактеризовал их животный мир: 1) тундру, 2) тайгу, 3) переходную зону (смешанных лесов и лесостепья), 4) степи, 5) пустыни.

Эволюционное учение повлияло на развитие не только зоологической географии, но и ботанической географии. Еще до появления «Происхождения видов», но уже в свете теории влияния окружающей среды на растительный мир, швейцарский ботаник Альфонс де Кандоль (1810—1893) опубликовал Книгу «Рациональная ботаническая география» (1855), за которой последовала его «Фитогеография» (1880) и, наконец, широко известное «Происхождение культурных растений» (1882). Эти работы, особенно последняя, уже в наше время были высоко оценены Н.И. Вавиловым, который посвятил памяти де Кандоля свой замечательный труд «Центры происхождения культурных растений» (1926).

Из русских ботанико-географов-дарвинистов надо отметить А. Н. Бекетова (1825-1902), который опубликовал «Географию растений» (1855 г.), затем «География растений. Очерк учения о распространении растительности на земной поверхности, с особым прибавлением о Европейской России» (1896). Надо заметить, что среди учеников Бекетова были такие, географы и ботанико-географы, как Г. И. Танфилъев, А. Н. Краснов, о которых речь пойдет дальше. Им, так же как К. А. Тимирязеву и И. И. Шмалъгаузену, Бекетов передал многие научные идеи и традиции Рулье — Северцова, расширив рамки научной школы этих основоположников экологического направления.

Влияние учения Дарвина на развитие науки в целом — как естествознания, так и обществоведения — огромно. Энгельс не раз сопоставлял Маркса с Дарвином; подчеркивая, что эти великие ученые открыли основные законы исторического развития: Маркс — закон, определяющий движение и развитие человеческой истории, а Дарвин — закон развития органического мира на нашей планете. Энгельс специально рассмотрел смысл сходства законов, открытых Марксом и Дарвином — в применении обоими исторического метода.

По мнению Д.Н. Анучина (1909), благодаря дарвинизму новый смысл получили, например, такие науки, как биогеография, антропология, психология, история культуры и многие другие. Анучин назвал ряд выдающихся русских дарвинистов — А.Н. Бекетова, В.О. Ковалевского, И.М. Сеченова, К.А. Тимирязева, М.А. Мензбира, И.П. Павлова, И.И. Мечникова.

Из вышеприведенного краткого обзора истории эволюционного учения в ХVIII-XIX вв. видно, как она переплелась с историей географических идей. Такое взаимное переплетение не случайно. Почти все крупнейшие эволюционисты до Дарвина, сам Дарвин и его последователи проводили экспедиционные исследования, изучая природу как целое, были не только биологами (зоологами, ботаниками, врачами и т. д.), но и, в той или иной степени, географами. В одинаковой степени и биологии и географии принадлежат Дарвин, Рулье, Северцов, Бэр, Уоллес, де Кандоль, Бекетов и многие другие. Ими эволюция органического мира рассматривалась в большинстве случаев в неразрывной связи с историей окружающей природной среды. По существу, это единая история, и она могла быть лучше всего прочитана по книге единой природы, не знающей каких-либо «перегородок» внутри себя. Особенно важна тема влияния природной среды (внешней природы) на эволюцию, на образ жизни организмов, на отношение их друг к другу. Эволюционное учение привело к появлению экологии. В свою очередь, экология сильно повлияла па эволюционную теорию, сделала ее более материалистичной, освободила ее от схематизма, обогатила огромным конкретным материалом о связях образа жизни организмов с историей окружающей среды.

География получила от эволюционного учения прежде всего идею развития, которая была у отдельных наиболее крупных географов прошлого, но не охватывала науку в целом. После Рулье, Дарвина, Северцова отсутствие исторического подхода в географии стало анахронизмом, проявлением реакционного духа в науке.

Эволюционное учение, становление и развитие экологии дали географии мощный стимул к изучению жизни, к рассмотрению органического мира как наиболее важного компонента природы в целом. Орогидрографический «крен» географии прошлого был явно выправлен. Крупнейшие географы ХIХ в., как правило, хорошо знали боьанику, зоологию, эволюционное учение (дарвинизм), что и до сих пор сохраняется в среде самого старшего поколения наших географов.

Без рассмотрения роли эволюционного учения в развитии географических идей нельзя правильно оценить все значение работ Д.Н.Анучина, В. В. Докучаева, В. И. Вернадского, Н. И. Вавилова, Л.С.Берга, В. Н. Сукачева, Б. Б. Полынова и других ученых, построивших здание современной географии и, в свою очередь, принадлежащих не только географии, но и современной биологии.

Эволюционное учение в его полном виде немыслимо без обоснования природы наследственности. Предположения Дарвина о механизме передачи наследственных черт организмов не подтвердились еще при его жизни. В 1865 г. Грегор Мендель (1822-1884) открыл закон наследственности, но его великое открытие долго оставалось незамеченным и вошло в науку лишь в 1900 гг. Первоначально дарвинизм и менделизм были соперничающими учениями. Под натиском новых фактов о наследственности и их обобщений положения дарвинизма в первые десятилетия нашего века стали пересматриваться многими учеными.

Л.С. Бергом в 1920 г. была закончена работа «Номогенез, или эволюция на основе закономерностей» (1922, 1977), как часть большой книги Л.С.Берга «Труды по теории эволюции», в которой он поставил такие крупные проблемы макроэволюции, которые вызвали усиленные научные исследования, а некоторые из этих проблем и до сих пор наукой еще не решены. Номогенез, писал Л. С. Берг, «есть развитие по твердым законам в отличие от эволюции путём случайностей, предполагаемой Дарвином», и полагал, что прогресс в эволюции организмов ни в малейшей степени не зависит от борьбы за существование. Теперь такое противопоставление теряет свое значение, так как, стохастический (статистико-вероятностный) подход к эволюции представляет собой строго закономерный подход и, наоборот, твердые законы развития не могут не корректироваться стохастическими процессами. В настоящее время развивается особая отрасль науки, исследующая соотношение «твердых законов» (ведущих процессов, «стабилизирующего отбора», «нормальной организации») и стохастических процессов, — биокибернетика.

Л. С. Берг считал, что эволюция (изменение признаков) стеснена известными границами, идет по определенному руслу, в определенном направлении, что свойство живой материи «обеспечить возможно лучшим образом сохранность и благополучие развивающегося потомства». Определенное направление эволюции зависит от внешних (географических) и внутренних автономических) причин. Положение о внутренних (автономических) силах, заложенных в химическом строении протоплазмы, встретило наибольшую критику. Л. С. Берг имел в виду, что усложнение костной, кровеносной, нервной систем и постепенное усложнение мозга не может быть объяснено одним отбором и есть свойство саморазвития живой материи, живого вещества.

Критики «Номогенеза» обвинили его автора в игнорировании роли внешних (географических) условий в эволюции, что странно звучит в отношении к великому географу. Л. С. Берг считал в противоположность Дарвину, что эволюция ведет начало не от одного ствола, а от разных стволов (полифилетизм): «Если изображать наглядно процесс эволюции органического мира, то следует представить его не в виде роста дерева, развивающего все новые и новые ветви, а в виде переворачиваемой книги, где одна одна страница (форма) сменяет другую; перевернутые страницы отходят в историю, открытые — до поры до времени продолжают жить». Номогенез виделся Л. С. Бергом как процесс, в ходе которого тысячи первичных зачатков жизни, сформировавшихся в разных географических условиях, развивались параллельно, и исчезали, и уступали место новым формам, и сходились, и расходились. В «Номогенезе» Л. С. Берга в специальной главе «Географический ландшафт как образователь органических форм» сказано: «Географический ландшафт воздействует на организмы принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида». Л. С. Берг придавал большое значение скачкам волюции организмов — мутациям. Он считал, что эволюция имеет дело не с отдельными индивидумами, а с громадными массами особей и что новые географические формы должны получаться массовым путем.

За последующие полвека примерно 40-50 крупнейших ученых из ряда стран создали синтетическую теорию эволюции. Очень существен был синтез теории естественного отбора с генетикой, экологией, биогеохимией и т. д. Очень важен для развития теории эволюции новый популяционный подход, при котором элементарной единицей локальная популяция тесно связана с географическим ландшафтом. При таком подходе биология «географизируется», а география — «биолотизируется», к сожалению, еще медленно и плохо.

Комментарии

НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ

Ваше Имя:
Ваш E-Mail:
Вопрос:
Сколько часов 1 сутках?
Ответ:*