Какая модернизация предстоит России?
Чтобы предметно рассуждать о субъектах модернизации, не мешает определиться с содержанием самого термина «субъект модернизации». В моем представлении это активное действующее лицо, структура или институт, которые не только генерируют саму идею модернизации, но и являются ее конструкторами, архитекторами и созидателями. Субъекты бывают различные. Более всего важны субъекты решающего значения. В нашем случае это президент, правительство, парламент, правящая элита различных уровней. Именно от них зависят цели, задачи, методы, формы, темпы модернизации и пр.
Другие субъекты, обладающие различной степенью активности, скорее заслуживают определения катализаторов. Они не имеют такого значения, но также важны. Однако при соответствующих благоприятных условиях они могут становиться и становятся активными участниками модернизации. Речь идет, в частности, о среднем классе, который может стать активным и значимым субъектом только в том случае, если для этого есть благоприятные социально-политические и экономические условия. Кроме того, он должен быть достаточно многочисленным, чтобы играть роль субъекта. Например, во время президентских или парламентских выборов или в экономической жизни страны.
Из сказанного вытекает, что некоторые акторы являются субъектами любого процесса (в данном случае – модернизации) по своей природе и по определению, а другие могут стать и быть таковыми только при наличии благоприятных условий.
Использовать приемлемые в конкретной ситуации очень важно, особенно если вы решили сдавать ЕГЭ.
Ответ на вопрос о причине выбора темы состоит в том, что наши рассуждения и декларации, начиная с деклараций знаковых фигур российской политики, в частности первых лиц государства, ограничиваются, к сожалению, общими констатациями о целесообразности модернизации и ее основных направлениях. При колоссальном обилии материала фактически ничего не говорится о том, готовы ли наше общество и государство к модернизации, стремятся ли они к ней, и если стремятся, то к какой именно, и что конкретно надо сделать, чтобы модернизацию осуществить. Не говорится также ничего о том, каковы субъекты модернизации, в каком они состоянии, готовы ли они модернизировать страну, как они собираются это делать и т. д. Было бы крайне важно узнать от архитекторов, что надо сделать, если общество, государство и другие субъекты не готовы и не стремятся к модернизации, чтобы они все-таки ее восприняли как жизненно важную, то есть императивную потребность, чтобы активно включились в нее и стремились ее осуществить.
Наиболее существенное об императивности модернизации и ее объективных препятствиях и противниках
Императивность системной модернизации и для нашего общества, и для государства складывается из двух составляющих: внутренней и внешней.
Что касается первой составляющей, то заключается она в том, что в ХХ в. наше общество достигло такого уровня развития, который будет настойчиво побуждать его стремиться к лучшим мировым стандартам жизни. Та часть общества, которая наиболее амбициозна, мобильна, достаточно образована и не боится поиска лучшей доли в дальнем зарубежье, легко и без особого сожаления покидает Россию, чтобы реализовать свои планы вдали от нее. Таковых, как мы знаем, уже не одна сотня тысяч, и очень мало надежды, что в скором будущем эмиграция прекратится или обернется вспять.
Та же часть нашего населения, которая по разным причинам остается в стране, не будет бесконечно терпеть то социальное расслоение, которое образовалось в России за последние 20 лет. Стратификация общества, по оценкам многих специалистов, составляет от 15 до 20 раз, что представляет собой явную угрозу для социальной стабильности и порождает не просто недовольство населения, а устойчивые революционные настроения.
В эйфории обожествления рынка забыли, что есть целые сферы жизни, которые в развитых странах давно планируются и регулируются. Прежде всего это нужно для социального спокойствия. Там давно поняли: чтобы хорошо жилось сильным мира сего, их менее удачливые соотечественники тоже должны нормально себя ощущать, пусть и жить от зарплаты до зарплаты, но иметь возможность ездить в отпуск, рожать детей, получать образование, достойную медпомощь – в общем, быть благополучным средним классом.
Правящей элите будет спокойно, только если середнячков будет не менее двух третей населения. Так это “ИМ” надо, чтобы “НАМ” жилось лучше, чем сейчас».
Наличие такого класса у нас, как и повсюду в мире, абсолютно необходимо не только для сохранения социальной стабильности, но и потому, что именно благополучный средний класс является самым массовым потребителем новой продукции, и именно он – основной стимулятор инноваций и, в конечном счете, прогресса. Отсюда следует, что средний класс – главный катализатор модернизации. В западных странах его можно считать также субъектом модернизации.
Хотелось бы обратить внимание читателя на одно комплексное исследование, проведенное Институтом социологии РАН в марте-апреле 2010 г. и опубликованное издательством «Весь мир» под названием «Готово ли российское общество к модернизации?».
Исследование охватило 1750 респондентов в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов поселений и территориально-экономических районов России, представлявших основные социально-профессиональные группы населения.
«В центре внимания авторов, – говорится в аннотации к книге, – такие проблемы, как: понимание населением России сути и смысла модернизации, характер запроса российских граждан на модель социально-экономического развития страны, связь между модернизацией и развитием российской демократии, оценка этапа социокультурной модернизации, на котором находится Россия, движущие силы российской модернизации и т. д.».
В данном исследовании меня особенно привлекли три раздела:
- Субъекты модернизации – кто они?;
- Средний класс как субъект модернизации;
- Модернизация и развитие российской демократии.
Что касается субъектов модернизации, то, по оценке авторов исследования, бесспорным лидером «среди социальных, способствующих развитию России, в глазах населения – это рабочие и крестьяне». «Заметно отстают от них, но все же отчетливо выглядят в глазах большинства населения опорой программного развития России также интеллигенция, молодежь, предприниматели и средний класс».
Более проблематична роль военных и руководителей предприятий и фирм. Еще хуже ситуация с сотрудниками правоохранительных органов. «И, наконец, бесспорным тормозом развития России выступают в глазах ее граждан государственные чиновники».
На лидерство рабочих и крестьян среди субъектов модернизации авторы исследования указывают не раз.
Авторы как вывод указывают на то, что «в России в общественном сознании в настоящее время доминирует характерное для индустриального этапа развития любой страны восприятие рабочих как ключевой социальной группы. В нашей же стране, прежде всего из-за ее «недоурбанизированности», этот вектор положительной оценки приобретает рабоче-крестьянский характер.
При этом неготовность рассматривать в качестве главных “двигателей” развития интеллигенцию и средний класс свидетельствует об отсутствии у россиян подсознательных установок на предполагающий развитие инновационных технологий модернизационный рывок в экономике. Негативное же восприятие госчиновников и сотрудников правоохранительных структур при достаточно осторожной и даже противоречивой оценке руководителей предприятий и фирм свидетельствует о том, что россияне не видят в них социальных акторов, способных на практике организовать движение страны к выбранным идеалам развития».
Этот вывод авторов не вполне согласуется со следующим, идущим чуть ниже. «Таким образом, – пишут они, – если рассматривать картину представлений об акторах общественного развития не в статике, а в динамике, то можно зафиксировать достаточно быстрые изменения общественного сознания в сторону большей готовности страны к модернизационному рывку».
В 12-м разделе авторы анализируют модернизационный потенциал среднего класса России. В нем, в частности, отмечается, что «численность среднего класса значительно увеличилась за период экономического роста, предшествовавшего кризису».
Вывод, к которому приходят авторы, состоит в том, что «модерниизационный потенциал среднего класса достаточно высок – особенно это относится к его ядру, где более половины составляют “модернисты”, а доля “традиционалистов” незначительна (2%)».
Однако некоторые оговорки, говорящие о неполной уверенности авторов в своих выводах, все же в тексте присутствуют. Например, они считают, что говорить о формировании политического сознания, характерного для развитых современных обществ, применительно к российскому среднему классу не приходится.
«Ни российский класс в целом, ни его ядро не способны выступать субъектами политической модернизации по западной модели».
С точки зрения темы данной статьи особый интерес представляет вывод о том, что «средний класс не готов выступать актором политической модернизации, причем это относится как к среднему классу в целом, так и к его ядру».
Если к сказанному добавить, что авторы исследования, к сожалению, не отвечают на вопрос, в чем состоит модернизационный потенциал среднего класса (за исключением разве что идеи о стремлении среднего класса к развитию новых технологий и инноваций) и о том, что «именно представители среднего класса, и особенно его ядро, в наибольшей степени способны выступать социальной базой для технологической модернизации, поддерживая соответствующие меры правительства», и что дает им право именовать его субъектом модернизации, то тогда сомнения об объективности анализируемого исследования еще больше возрастают.
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ