Психология японских военнопленных
Для лучшего понимания психологии японских военнослужащих, находившихся в плену в СCCP, кратко рассмотрим систему их идеологической и психологической обработки до пленения. Поскольку выработанные ранее стереотипы поведения и отношения к окружающему миру быстро не исчезают.
Как известно, существовавшая в Японии система моральных ценностей до августа 1945 г. умело использовалась милитаристскими кругами для воспитания японских военнослужащих в нужном направлении. Еще в 30–40-е годы были разработаны всевозможные моральные кодексы военнослужащего (своеобразные уставы, регламентировавшие организацию жизни, быта, поведения и досуга военнослужащих). Эти учебно-методические разработки обязывали командный состав формировать у японских солдат устойчивый характер, верность и преданность императору, высокий интеллект, инициативу, физическую выносливость, волю, мужество, укреплять воинский коллектив, его духовное единство ради существования отечества и нации.
Содержание моральных кодексов полностью переносилось с соответствующей интерпретацией в пособия по моральному воспитанию солдат и унтер-офицеров. Безусловно, результаты воспитания и обучения японских военнослужащих благодаря таким кодексам и пособиям не могли не сказаться и на их поведении в период нахождения в плену в СССР. Это выражалось прежде всего во враждебном отношении к Советскому Союзу, хотя в основной массе японских военнопленных оно проявлялось лишь в первый год плена. Такое отношение было естественным, так как японская милитаристическая армия того времени являлась главным орудием осуществления агрессивной внешней политики, средством утверждения господства в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Какие только опыты не проводили японские врачи над русскими и китайскими пленными, вся их
Империалистические круги Японии придавали исключительное значение формированию, вооружению и идеологической подготовке личного состава армии. Эта политика проводилась такими политическими и военными деятелями, как Танака, Тодзио и др. Регулярная армия в Японии возникла и окрепла в период подготовки и осуществления японскими милитаристами актов агрессии против стран Дальнего Востока и, в первую очередь, против Китая, России и Кореи.
Начало регулярной армии было положено в 1872 г., когда была введена обязательная воинская повинность. Активная подготовка к войнам потребовала постоянного увеличения численности армии и совершенствования ее вооружения. В течение последующих лет было проведено несколько серьезных реорганизаций армии, которые постепенно сделали ее одной из самых сильных среди капиталистических стран. Для этой армии были характерными напористость в наступлении и стойкость в обороне.
Главной ударной силой сухопутных войск Японии являлась Квантунская армия.
Эта армия предназначалась для ведения агрессивной войны, имела большой опыт ведения боевых действий в условиях Восточной и Юго-Восточной Азии на значительном удалении от границ своего государства. Социологические исследования, проведенные среди японских военнопленных в 1946 г., показали, что пленные не имели объективного представления ни о Советском Союзе, ни о Китае. О Советском Союзе было сформулировано мнение как об агрессивном государстве.
Наиболее ярко об этом написал военнопленный подполковник Эбара Кодзи в заполненной им анкете социологического исследования: «До войны не только я один, но и все японцы думали, что это есть государство (Советский Союз) под секретом, что это такая темная и красная страшная страна. Как мальчишки мы верили всему этому.
Мы живем здесь уже полтора года, и мы убедились, что в Советском Союзе нет эксплуатации и все помогают друг другу. Мы узнали, что Советский Союз трудолюбивая и миролюбивая страна».
Японские милитаристы всегда придавали серьезное значение идеологической и психологической подготовке народа и армии к войне. Японская военщина много потрудилась над тем, чтобы подавить малейшее проявление протеста и одновременно до предела отравить сознание народа милитаристской пропагандой, привить армии «самурайский дух», создать устойчивое морально-политическое состояние войск.
В основном эти цели были достигнуты. Уже к началу Второй мировой войны характерными чертами японской армии были: слаженность, самоуверенность (порождена тем, что в прежних войнах она не знала поражений), надменность, гордость, пренебрежительность к китайцам, корейцам и русским. Эти черты были сформированы всем процессом политико-воспитательной работы не только с военнослужащими, но и с призывниками. В основе политико-воспитательной работы лежала искусная манипуляция национальными обычаями, традициями, памятью о прошлых отношениях с другими народами.
Идеологическая и психологическая обработка личного состава армии была логическим завершением большой и последовательно проводимой работы японской военщины по подготовке всего народа к агрессивным войнам.
Как свидетельствуют трофейные и другие официальные документы, идеологической и психологической обработкой японцев занимались школа, церковь, семья. Ее целям была подчинена пресса, литература, театр, кино, система допризывной подготовки, деятельность шовинистических организаций и различных учреждений. Особенно широкий размах милитаристская пропаганда приняла с началом войны в Китае. В 1937 г. была создана специальная «Лига по мобилизации национального духа», развернувшая широкую милитаристскую пропаганду. Именно благодаря ее усилиям формировались устойчивые стереотипы негативного восприятия народов и стран, планировавшихся в качестве объектов агрессии.
Одновременно активно применялись репрессивные меры против «опасных мыслей». Целью этой всеобъемлющей системы было, с одной стороны, подавление прогрессивных идей, с другой – пропаганда войны в форме и под видом необходимости построения Великой процветающей Азии, продвижение на юг и север и т. п., а также дезориентировать и обмануть народные массы, принудить их видеть причины войны не в империалистической политике правительства Японии, а в «происках врагов Японии», в первую очередь Советского Союза, который изображался как «главный враг японского народа».
В основу идеологической и психологической обработки народа и армии была также положена теория расового превосходства японцев. Для этого была разработана специальная «философская система» – «НИППОН – сюги». Основоположником этой философии являлся Иноуэ Тэцудзиро, а проповедниками – Хасимото Кингоро, Окава Сюмэи и др.
Иноуэ разработал «принципы японизма», которые сводятся к пропаганде расового превосходства японцев, оправданию права военно-феодальной системы Японии на господство в стране и распространение этого господства на весь мир.
По Иноуэ, получалось, что японец обладает якобы совершенно особой психологической индивидуальностью и эта индивидуальность остается навсегда одной и той же на всем протяжении истории Японии. Она может существовать только в социальных условиях, соответствующих ее духу, ее исконной природе. Эта индивидуальность не нуждается в выборе, каких бы то ни было теоретических построений и систем, так как «японская личность» не нуждается во всем этом потому, что ее «мироощущение является особенным».
Для воспитания у личного состава армии верности долгу перед государством японские СМИ того времени широко использовали национальные традиции японского народа, многие из которых являлись основой формирования таких стереотипов, как: «император – отец, массы – его дети», «офицер – отец, солдаты – его дети» и т. п. Внешняя политическая деятельность японского правительства представлялась как «мировая миссия Японии», как неотъемлемая потребность построить «восемь углов под одной крышей» (хакко-итиу), насаждались основные принципы бусидо, «святые правила» самураев типа «100 боев – 100 побед» и т. д.
Понимая, что спутником любой войны являются смерть, увечья, ранения и плен, идеологами философской системы осуществлялась моральная и психологическая подготовка личного состава армии к ним, особенно к смерти. В этих целях под возможную смерть на войне подводился соответствующий «философский базис», разработчиком которого был генерал-майор Сакурай Тюон.
Он в то время писал:
«Смерть страшит всех. Но никто не может прожить на белом свете вечно.
На войне солдат принимает смерть как абсолютную истину, ибо война есть смерть. Конечно, смерть ужасна. Однако для японских солдат имеется нечто выше смерти и это „нечто“ заставляет радоваться смерти».
Каждый японец воспитывался в то время на учебниках, изобиловавших такими постулатами, как: «путь подданных состоит в их участии в борьбе за счастье империи, что является вечной основой несравненной конституции империи. Это не абстрактная норма поведения, а исторический закон повседневной жизни».
«Вы с трудом можете себе представить те жестокости, которые творились европейцами в разных районах Великой Восточной Азиатской сферы Процветания, подчиняя эти районы белой расе».
«Победа над Россией 1905 г. была результатом чисто оборонительной войной, спасшей положение Японии и славную независимость, которой 660 лет до этого не угрожала такая серьезная угроза, как угроза русского продвижения на Восток». «Нет страны, которая имела бы и осуществляла бы такую величественную миссию как Япония».
«Обязанности в каждой семье должны составлять единое целое с верностью (преданностью)».
«Император любит своих подданных, как своих детей, и проводит этические императорские принципы. Мы рождены для помощи трону. Сыновья обязанность, культ предков, абсолютное подчинение императору».
Именно такое воспитание гражданского и воинского долга привело к тому, что почти 90% всех японских военнопленных, отвечая на вопрос «При каких обстоятельствах был пленен?», отвечали: «По приказу императора».
Безусловно, в основе таких заявлений, может быть, лежали и соображения собственной безопасности, учитывая вековую японскую национальную традицию восприятия плена как несмываемого позора и репрессивную политику японского правительства по отношению к японцам, попавшим в плен. Находясь в плену, японские военнослужащие не рассчитывали на то, что итоги Второй мировой войны сведут на нет эту традицию.
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ