Динамика социальной структуры в Польше: изменение стратегии и места социальных групп в обществе.
Польское общество конца 90-х годов успешно создает демократические рыночные институты. С одной стороны, это свидетельствует о темпах социальных изменений, а с другой - объясняет, почему форма принимаемых решений не совпадает с идеологическими принципами. Создалась некая «преждевременная консолидация» (Рыхард), т.е. такое состояние, в котором «неоформленная» институциональная система создала, однако, собственный механизм воспроизведения благодаря процессам социального приспособления. Конкретные исследования «Как живут поляки» коллектива Института философии и социологии Польской академии наук в мае 1999 г. стали возможны только сейчас, когда эти процессы оказались достаточно явственны и поддаются систематическому анализу.
Однако отношение поляков к этим изменениям неоднозначно. Так, в зондаже, проведенном в октябре 1999 г. Центром исследования общественного мнения, на вопрос «Чего больше принесли происходящие в Польше изменения- пользы или вреда?» -37% поляков ответили, что больше вреда. Противоположного мнения придерживались 24%. По мнению 30% опрошенных, изменения принесли столько же пользы, сколько и вреда. 8% не дали ответа. Можно было бы сделать вывод, что большая часть польского общества хочет возвращения прошлого строя и не одобряет изменений. Многим приходится искать подработку, устраиваться на новые работы - . Некоторые поляки уже давно сотрудничают с Slando.nsk.ru и зарабатывают достойные деньги!
При анализе влияния переходного периода на положение тех или иных социальных групп в Польше обычно выделяют категории «выигравших» и «проигравших». При некоторой условности этих понятий применение их не лишено оснований. Кто же «выиграл» и кто «проиграл»? Главными бенефициантами изменений стали высшие руководящие кадры. В 1998 г. доходы руководителей фирм и государственных учреждений превышали средний доход всего населения на 123%. На втором месте - нетехническая интеллигенция с доходами, превышающими средний уровень на 75%. Интеллигенты передвинулись на эту позицию в первой половине 90-х годов, опережая бизнесменов, которые после краткого периода небывалого взлета на вершину шкалы доходов отдали это поле интеллигенции.
Владельцы фирм должны были стать «маховым колесом» польского капитализма, получая взамен соответствующую прибыль. Но позиция бизнеса радикально изменилась. Сначала был успех: спрос на услуги частного сектора казался ненасыщаемым. Успехи предприимчивых бизнесменов моментально находили многочисленных последователей. В первые годы модернизации просперити владельцев фирм вывело их на самый верх экономической иерархии. В период наибольшего триумфа (около 1991 г.) доходы людей бизнеса превосходили средний доход по стране в 2,68 раза, в то время как доходы руководителей и интеллигенции колебались в границах 1,3-1,4 от среднего дохода. Капитал, вложенный в фирму в тот момент, был более эффективен, чем «профессиональный капитал» эксперта, менеджерская квалификация. Оборотной стороной этой драмы стал кризис, наступивший после 1993 г. Доходы владельцев фирм внезапно уменьшились и превысили теперь средний доход на 44%. Покупательный спрос был удовлетворен, и надо было искать клиентов. Увеличилось количество фирм, свободных ниш на рынке оставалось все меньше, ужесточились критерии доступа к кредиту. Мелкие предприниматели проигрывали борьбу с крупными концернами.
Внутри рабочего класса происходят глубокие процессы реструктуризации, связанные с деконцентрацией производства, уменьшением доли крупных промышленных предприятий на фоне роста числа мелких и средних. Сокращение числа занятых на государственных предприятиях сочетается с увеличением числа работников коммерческих и частных предприятий. Уровень заработной платы в новых условиях зависит в значительной мере от экономического положения предприятий.
Социологические исследования, рассматривающие динамику зависимости уровня доходов рабочих от их образования, свидетельствуют, что уровень корреляции между этими двумя параметрами на протяжении 90-х годов значительно вырос, хотя на разных типах предприятий этот рост имел разную степень интенсивности. Традиционные государственные предприятия закрепили положение вещей, сложившееся еще при прежней системе: именно здесь работники с начальным образованием имели наивысшие доходы по сравнению с другими типами предприятий. На предприятиях же частного польского капитала именно эта категория рабочих имела самые низкие заработки, а работники с высшим образованием - самые высокие. Причем средняя зарплата на этих предприятиях была значительно ниже, чем на государственных.
В Польше скорее можно говорить о сосуществовании всех трех фаз, сочетании анклавов «дикого капитализма» с организованным и капитализмом периода «конца организации». Причем очень часто отношения между работниками и работодателями приобретают черты «просвещенного и гуманитарного патернализма». Польские владельцы предприятий, «польские патроны», как правило, достаточно высоко оцениваются работниками как с точки зрения их квалификации, так и с позиций способности решать возникающие проблемы.
Это обстоятельство повышает, несомненно, конкуренто¬способность польских фирм на фоне нарастающей «экономической агрессии» со стороны иностранного капитала. Однако трудно сказать, как долго сохранится такая модель отношений в условиях интеграции Польши в европейские экономические структуры.
В 90-е годы новые очертания приобрел облик польского крестьянства. Именно этот социальный слой очень быстро ощутил на себе все сложности происходящих перемен. В 1992 г. стоимость реализованной на рынке сельскохозяйственной продукции составила лишь 65% от уровня 1985 г., а доход крестьянских хозяйств - лишь 50%.
Поэтому не случайно, что меньше, чем через год после прихода к власти первого некоммунистического правительства Т.Мазовец-кого, Польшу потрясла волна крестьянских протестов.
Протесты 1998-1999 гг. имеют одну важную особенность. Основной силой их были не бедные крестьяне, стоящие перед угрозой голода и разорения, а владельцы больших и высокотоварных хозяйств, боровшиеся за свои экономические интересы. Не малая Польша - эта колыбель крестьянского движения лидировала - в акциях протеста, а северные и западные регионы страны, где сосредоточено большинство крупных хозяйств.
К. Горлах отмечает, что это было уже не крестьянское движение, участники которого рассматривают производимую ими продукцию в категориях далеких от чистой рациональности, придают своему труду на земле совершенно особый, едва ли не божественный смысл. Это было движение сельских товаропроизводителей, борющихся за свои экономические выгоды .
Даже католическая церковь, традиционный союзник крестьянства, критиковала в 1998 г. участников движения протеста, которые уничтожили импортное зерно, рассматривая его просто как товар с определенной рыночной стоимостью.
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ