Образ Польши в цивилизованной концепции Н.Я. Данилевского: социокультурные аспекты «борьбы с Западом»

Самый знаменитый труд Н. Данилевского «Россия и Европа: взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому», был впервые опубликован на страницах журнала «Заря» в 1869 г. (№1-6, 8-10), редактором которого являлся Н.Н. Страхов. «Россия и Европа» - значимое произведение, семнадцать глав которого посвящены рассмотрению важнейших вопросов, связанных с определением места России и славянства в мировой истории. Возникновение данного сочинения Данилевского в 60-ые годы XIX века является вполне обоснованным с исторической и идеологической точек зрения.
Отвергая идею существования единой общечеловеческой культуры, автор утверждает многообразие человечества через культурно-историческое своеобразие народов и цивилизаций. Причем, центральное место в его концепции отводится борьбе европейской и славянской цивилизации. Эту борьбу Данилевский рассматривает как продолжение противостояния римской цивилизации с греческой, Рима с Византией, наследниками которых стали германцы (романо-германская цивилизация) и славяне. По словам Данилевского, «в этих народах должна ожить вековая борьба, которая велась всяким оружием между Грецией и Римом». Все эти исторические события не мешают польским исследователям проводить отдых в греции с детьми и одновременно вести свою научную деятельность.

 

Главной чертой европейского, романо-германского типа народов, по мнению Н.Я. Данилевского, является насилие. Оно, в свою очередь, формирует «чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности», выдвижение своего образа мыслей и интереса выше интереса других, навязывание своего интереса и образа мыслей другим. В политике эта черта приводит к формированию крайних форм государственной власти, к угнетению других народов или к разрушительным последствиям безграничной свободы. В религии — к нетерпимости, к фанатизму или к отвержению всякого авторитета.
Совсем иные черты, по мнению Данилевского, свойственны славянам: «Славянские народы самой природой избавлены от насильственности характера, которую народам романо-германским, при вековой работе цивилизации, удается только перемещать из одной сферы деятельности в другую». Главная их черта — прирожденная гуманность, высшим выражением которой стала отмена смертной казни раньше, чем это произошло в странах Западной Европы. Во внешней политике, утверждает философ, России всегда было свойственно бескорыстие, «нередко к ущербу России, ... побуждавшее жертвовать своими интересами - чужим». В отличие от Запада, где духовным и социально-политическим изменениям предшествует жестокая борьба и кровавые распри, в России дело обстоит иначе: «борьба происходит внутри народного сознания, и когда приходит время заменить старое новым на деле, эта замена совершается с изумительной быстротой, без видимой борьбы... ». То есть происходит процесс внутреннего перерождения: процессы идут в глубине народного духа, недостатки уясняются внутренним сознанием, и народ отрешается от того, что подлежит отмене или изменению.
Но для осуществления своей великой миссии, а именно, стать центром славянского мира, Россия должна избавиться от главного недуга, «серьезной болезни», которая «может сделаться гибельною, постоянно истощая организм, лишая его производительных сил» — от «европейчанья». Начало этой болезни, было положено «обезнародовающими» реформами Петра I. Своими действиями, направленными на изменения «в быте, нравах, обычаях и понятиях, которые он старался произвести в русском народе», он, по мнению автора, нанес «величайший вред будущности России (вред, который так глубоко пустил свои корни, что досель еще разъедает русское народное тело)». Вся русская жизнь была насильственно перевернута на иностранный лад, но главное, исказилось само понятие об истинно русском, народном, пострадали самые основы русской жизни, да так, «что даже в счастливые периоды национальной политики (как внешней, так и внутренней) русским считалось нередко такое, что вовсе этого имени не заслуживало».

Для Данилевского Польша— образец того, что ждет славянские народы, рискнувшие предать почву, встать на чуждый им путь западного развития. Хотя, в политическом отношении Польша сумела создать и сохраняла долгое время государственную независимость, но, как подчеркивает философ, ее государственное существование сопровождалось «отсутствием всякого политического смысла», как во внутриполитической, так и внешнеполитической жизни. Пересаженные на чуждую, не свойственную им польско-славянскую почву, все европейские политические явления и институты приобретают не характерные им очертания, то есть, по словам Н.Я. Данилевского, «обращаются в уродства». Аристократизм, «произведший в Европе рыцарство», способствующий политическому развития и промышленным достижениям Запада, в Польше «обратил высшие сословия в ясновельможное панство и шляхетство, а низшие - в быдло». 

Исключительно в положительном ключе автор оценивает внешнеполитическую деятельность России, полностью оправдывая все ее внешние войны, которые она вела, по его мнению, только с одной целью: вернуть то, «что в несчастные времена ее истории было отторгнуто ее соседями», но не как не узурпации. То же было в отношении
Сложный польский вопрос, по мнению Н.Я. Данилевского, может быть решен только «при посредстве всеславянской федерации». Данилевский говорит о том, что не следует пытаться разрешить польскую проблему «вне общего решения всех славянских вопросов», так как, несмотря на все искажения и противоречия, Польша продолжает оставаться славянским государством. Единственно возможное будущее для Польши он представлял только в составе славянского союза: она будет сохранять независимое существование, но не сможет нанести вред России, так как «всякое действие ее против России было бы действием не против нее только, а против всего Славянства (одну из составных частей которого она сама бы составляла), было бы, следовательно, изменою против самой себя».
Автор указывает на то, что Россия, не является частью Европы «ни по происхождению, ни по усыновлению», для того, чтобы продолжать независимое существование и развитие, должна, вместе с другими славянскими народами, образовать самостоятельный культурно - исторический тип. Эта точка зрения была особенно актуальна в условиях обострения внешнеполитического противосстояния Россия-Запад во второй половине XIX века и распространения представлений о России как об отсталой нецивилизованной, некультурной стране, для осознания своего культурного своеобразия, национальной идентичности. И здесь наиболее показателен опыт Польши, пример того, что может сделать подражание Европе - «европечанье», со славянским культурным организмом. Польша у философа — жертва губительного влияния Европы на славянское начало, возможная судьба России, если не изменить отношения к себе, к своей культуре, к своим цивилизационным особенностям.

 

Однако, необоснованная идеализация славянской цивилизации и ведущей роли в ней русского государства, предпринятая автором с целью подъема национального самосознания современников, не привела к поиску новых путей обновления России, а обернулась лишь попыткой смены парадигм с евроцентризма на русскоцентризм. Именно Россия, по мнению автора, сохранила для славянства все то, что оно само не смогло сохранить. Если обратиться к политической стороне вопроса, к тому, «насколько славянские народы выказали способности к устройству своей государственности, мы встречаем явление, весьма неодобрительное... все славянские народы, за исключением русского, или не успели основать самостоятельных государств, или, по крайней мере, не сумели сохранить своей самостоятельности и независимости». Россия выступала как главный носитель и хранитель православия во всем славянском мире, основные достижения в культурном развитии тоже принадлежат России: «прочие славянские народы... не представляют, правда, чего-либо выходящего из ряду вон в области искусства и литературы». Но обоснование идей национализма не может положительно сказаться на дальнейшей судьбе России, способствовать ее духовному развитию, нравственному преобразованию, коренному улучшению жизни. Так как, по словам русского философа В.С. Соловьева: «возведенное в принцип национальное самодовольство неизбежно останавливает не только нравственные, но и всякие успехи народной жизни. «Мы и так хороши» - этот китайский принцип для народа исторического есть прямое начало духовной смерти и разложения».