Геополитическая мотивация вступления Польши в НАТО и ЕС

В начале 1990-х гг., после стремительных и отчасти катастрофических событий, сопровождавших распад СССР и крушение мировой системы социализма, абсолютно все европейские страны (и не только европейские) оказались перед необходимостью формировать новую внешнеполитическую линию или вносить коррективы в старую с учетом новой расстановки сил на международной арене. Польша была в числе тех стран, которым пришлось коренным образом менять свою внешнюю политику. Как и все страны Центральной и Восточной Европы, Польша выбрала ориентацию на НАТО и Европейский союз. Этот выбор предоставлял Польше уникальные возможности, реализация которых, однако, могла быть серьезно затруднена рядом внешнеполитических обстоятельств.

 

 

Некоторые исследователи утверждают, что в начале 1990-х гг. Польша стояла перед выбором, так как потенциально польская политика тогда могла быть ориентирована как восточная, пророссийская (т. е. с сохранением старого курса), или прозападная. Но более соответствующей действительности представляется точка зрения, согласно которой у Польши не было реального внешнеполитического выбора. Польша не могла себе позволить одиночного плавания в условиях нестабильности на постсоветском пространстве, поэтому с целью выживания должна была присоединиться к сильнейшему. А сильнейшими на тот момент являлись НАТО и ЕС. Что такое НАТО? Необходимо отметить, что идея «возвращения в Европу» поддерживалась подавляющим большинством населения Польши так же, как и политической элитой государства. Именно поэтому императивом польской внешней политики в 1990-е гг. было вступление в эти организации, обещавшее не только безопасность, но и возможность принять участие в работе важных форумов, где можно будет решать и решить вопросы национальных интересов.
Если обратиться к истории, идеализм президента Вильсона, участие Америки во Второй мировой войне, холодная война, объявленная коммунизму, и расширение НАТО - все это показывает США как сторонника свободной и демократической Польши... По сравнению с США Европа имеет в истории главным образом неприглядный вид: она потакала Гитлеру, равнодушно взирала на сталинский режим, а в 1939 г. бросила Польшу на произвол судьбы. Сближение с США кажется более надежной гарантией обеспечения безопасности...». Именно поэтому в вопросе о системе европейской безопасности Польша считала (и считает), что ее важнейшей составляющей должно быть присутствие США и НАТО в Европе. Польша рассчитывала использовать США как гаранта собственной безопасности не только в отношениях с Россией (элита которой, по мнению поляков, в осуществлении своих «имперских» внешнеполитических амбиций может понять только один аргумент - аргумент силы, а именно потенциала НАТО и США), но и в отношениях с Германией. В качестве примера характерных высказываний на этот счет можно привести слова Кшиштофа Пилявского, редактора газеты «Trybuna» (Варшава): «Польша находится между немцами и Россией, и у нас есть печальный опыт. Исторически несколько раз Польша теряла из-за этого независимость. И все, и правые, и левые, думали и думают, что Америка - главный гарант безопасности Польши». Во-вторых, приоритет НАТО перед ЕС в системе польских внешнеполитических задач был связан также с расчетами Польши на то, что Соединенные Штаты будут заинтересованы в том, чтобы иметь в Евросоюзе дополнительную опору в лице не только самой Польши, но и других стран (новых членов ЕС из региона Центральной и Восточной Европы), лидером которых выступала бы Польша, т. е. Польша рассчитывала выступить своеобразным форпостом США в регионе. Наконец, нельзя не учитывать почти десятимиллионную польскую диаспору в США. Именно эти обстоятельства и обещали обернуться трудностями в отношениях Польши с ЕС. В условиях радикальной перестройки международных отношений от динамики интеграционного процесса зависело, какое место сможет занять Единая Европа в мире к началу XXI в., ибо возникла возможность резкого повышения международного веса европейских стран помимо НАТО и даже вопреки «сверхдержавности» США. Если в вопросе об обеспечении безопасности приоритет, безусловно, отдавался США, то в вопросе о возможности достижения давних национальных интересов в Европе приоритет был на стороне Европейского союза. Национальные интересы Польши всегда были тесно связаны с Россией в первую очередь, а также с Украиной, Белоруссией и Молдавией.

 

 

Сама по себе Польша не могла и не может оказывать существенного влияния на формирование отношений европейских стран как с Россией, так и с другими вышеперечисленными восточноевропейскими соседями, у нее появляется такая возможность только в составе ЕС. Стремление вступить в ЕС объяснялось, среди прочего, амбициозным желанием Польши получить возможность влиять на формирование восточной политики ЕС. Это желание выглядело вполне оправданным - восточная граница Польши станет самой протяженной восточной границей ЕС и будет включать в себя границу с Украиной, Белоруссией и Россией через Калининград; новые восточные соседи ЕС - это старые соседи Польши, с которыми она связанна многовековыми, достаточно сложными, отношениями. Несомненно, Польша имела полное право рассчитывать, что при формировании восточной политики расширенного Евросоюза будут учитываться и ее интересы. Однако декларируемое стремление Польши содействовать в будущем европейскому выбору Украины и желание влиять на ситуацию в Белоруссии и Молдавии создавали впечатление, что главный интерес Польши как самого «крайнего на Восток» государства ЕС -это окружение Польши странами, не просто независимыми от России, но и враждебными ей, с целью обеспечения собственной безопасности и ослабления позиций России в регионе. Такая политика могла способствовать лишь росту напряженности на восточной границе ЕС. Но реальность могла во многом не оправдать ожидания и планы, особенно те, которые касались стремления Польши влиять на формирование отношений Брюсселя с Россией. Позиция Польши в отношении России отличалась, в силу многолетнего исторического опыта, выраженным скептицизмом и недоверием, поэтому возможность достижения компромиссной точки зрения по поводу отношений России с ведущими странами ЕС, такими как Франция и Германия, у которых свои давние, в первую очередь - экономические, интересы в России, казалась весьма затруднительной. Прогнозировалось, что стремление Польши влиять на формирование отношений ЕС - Россия в нужном для себя ключе может остаться нереализованным. Восточная политика ЕС не может быть эффективной и успешной в долгосрочной перспективе без учета интересов России, и периодически демонстрируемое Польшей стремление «обойти» Россию и ее интересы может обернуться тем, что Россия будет «договариваться» с ведущими европейскими странами за спиной у Польши. По поводу взаимоотношений Польши, России и Европейского союза можно отметить следующее: вступление Польши в ЕС предоставляло уникальный шанс перевести отношения Польши и России на новый конструктивный уровень, не отягощенный историческими фобиями и обидами, однако реализация этого шанса зависела не только от доброй воли руководства Польши, но также и от России (которая, кстати говоря, очень мало сделала для избавления Польши от исторических фобий), и от политики «старых» государств-членов ЕС, которые должны были продемонстрировать свою готовность принять Польшу как равного партнера, имеющего полное право на учет своих интересов при формировании внешней политики ЕС, а не как государство-буфер между стабильной и процветающей Европой и нестабильной и опасной Россией.

 

Польше не изменить своего геополитического положения, и это положение, как и исторический опыт, делали ситуацию, в которой оказалась страна в начале 1990-х гг., безальтернативной. Необходимость выживания в условиях внешней и внутренней нестабильности обусловила западный - атлантический и европейский - выбор Польши. Этот выбор действительно мог гарантировать безопасность и предоставить уникальную возможность повлиять на формирование отношений между
Западом и Россией таким образом, чтобы эти отношения не ставили под угрозу интересы Польши. Реализация возможностей Польши по достижению безопасности и получению влияния на формирование восточной политики ЕС, однако, во многом зависела и от того, как складывались отношения между Европейским союзом и США, так же как и между Россией и США, между Россией и «старыми» членами ЕС, и в этой ситуации, особенно в случае принятия недальновидных внешнеполитических решений, вместо безопасности Польша могла оказаться перед необходимостью весьма болезненного выбора между США и Европой, а отношения между членами ЕС и Россией в этом случае формировались бы без учета интересов польской стороны.