Проблемы геополитики

Идея географического детерминизма, а вслед за ней и геополитики, определила нерасторжимую связь между географическим пространством и внешней политикой государств и, вместе с протестантизмом, оказала огромное влияние на эволюцию европейского мировоззрения и формирование национальных идеологий. В Германии мировоззренческая эволюция от провиденциализма Бога к природным детерминантам имела особенности вследствие более позднего завершения национально-государственного строительства и замедленных темпов развития капитализма, по сравнению с другими странами Западной Европы. Путь неорганической модернизации сопровождался быстрым ростом немецкого капитализма после 1871 г. (объединение Германии), а также эволюцией политического мышления и формированием новой ментальности в немецком обществе.

Истоки нового, геополитического мировоззрения, ставшего фактом к концу XIX в., обнаруживаются в историко-философских размышлениях о судьбах Германии у самых известных немецких мыслителей. Уже И. Кант (1724-1804) писал о приоритете географии над историей. Природе отводилось важное место в историко-философских построениях Гегеля (1770-1831).
Географ И. Гердер (1744-1803) впервые обратился к изучению системных взаимосвязей между природой и историей, поставил внешнюю политику государства в зависимость от географических факторов. Его идеи получили продолжение в трудах географа К. Риттера (1770-1859), который предложил идею как забронировать отель самостоятельно.
В процесс формирования новой историко-философской парадигмы органично включились мальтузианские идеи, предоставившие аргументы для «пространственного распространения» немецкого народа, а также идеи социал-дарвинизма о «борьбе видов» (народов и государств) и «естественном отборе». Теоретик германской экспансии Г. Лоэнис писал: «Любая национальная колониальная политика может стать успешной только исходя из характера муттерланда: при этом принимаются во внимание географическое положение, государственные учреждения, смысл, обычаи, даже предрассудки и их историческое прошлое, потому что для государства так же очевиден закон развития, как и для индивида способность пережить других».
Известный тезис Ф. Ницше «Бог умер» означал не только антиклерикальную оценку мировоззрения прошлой эпохи. Он фиксировал поиск новой мировоззренческой парадигмы в условиях складывания индустриального общества: объяснение природы и истории, их закономерностей и взаимосвязи. Большое внимание роли природных факторов в истории уделял ранний марксизм. Стагнация этих исследований в трудах его классиков не стала окончательной и позже получила продолжение в теориях немецких социал-демократов, а они, в свою очередь, были использованы идеологами национал социализма.
Результатом системного научного поиска стала теория Ф. Ратцеля «отца» немецкой геополитики (труды «Антропогеография» и «Политическая география»). На обширном географическом, этнографическом, демографическом и историческом материале, в анализе которого совместились естественные и гуманитарные науки, ученый разработал теорию о связи географии и истории, географии и внешней политики: Volk (народ) и Staat (государство) «растут», подобно живому организму, и увеличивают Raum (пространство) первоначальной Boden (земля, почва). По Ратцелю, исторические процессы развития народов и государств предопределяют природно-географические факторы (климат, размеры территории, ее местоположение, ландшафт, наличие или отсутствие выхода к морю, изрезанность береговой линии и др.). Возникла новая картина мировой истории, в которой по-новому рассматривались перспективы развития народов и государств мира. Тезис Ратцеля о неизбежности смены мировых лидеров, изученный на историческом материале о переходе колониально-морских приоритетов от Испании и Португалии к Англии, проецировался на грядущий крах Британской империи. Географические параметры «обрекали» на роль нового мирового гегемона Германию.
Первоначально Ратцель не рассматривал свою теорию в прикладном политическом смысле. Однако его идеи и выводы происходили из немецкой и международно-политической истории и современности, на них же и проецировались. Это закономерно привело профессора Ратцеля в политику. Ученый обосновал закономерность германского внешнеполитического экспансионизма, стал крупным колониальным теоретиком, ярким политическим публицистом, а также членом Националлиберальной партии, «Колониального союза», «Флотского ферайн», «Алльдойче Фербанд» («Пангерманский союз»).

Теория (и биография!) Ратцеля отразила общеевропейский методологический поиск, связанный с отказом от провиденциальной и трансцендентной Истории по воле Бога, с поиском материалистического объяснения мира и законов развития человечества. Научная и политическая деятельность Ратцеля, стремительная политизация немецкой географии, ее причастность к обоснованию внешнеполитической доктрины свидетельствуют о том, что немецкий философско-мировоззренческий поиск не был оторван от социально-политической жизни Германии. Геополитические идеи давали ответы на актуальные немецкие вопросы.
Центральное географическое положение Германии в Европе рассматривалось учеными и политиками как достоинство и одновременно как недостаток. Поиск причин продолжительного социально-экономического отставания Германии от Англии и Франции, а затем проблемы «перепроизводства» и «перенаселения», связанные с ускоренным развитием немецкого капитализма, формировали «национальную обиду» и побуждали к поиску «врага». Одновременно формировались мессианские настроения. «Срединная Европа» во главе с Германией превращалась из географической территории в политическое пространство. Оно становилось гипотетической основой для построения немецкой «Срединной Африки» и бескомпромиссной борьбы за «место под солнцем» (выражение канцлера Б. Бюлова из программной речи в рейхстаге) в период завершения борьбы западных держав за раздел мира.

Западноевропейские теоретики и политики в XIX начале ХХ вв. подразделяли войны на «справедливые» и «несправедливые» (вспомним аналогичную ленинскую градацию). «Справедливые» войны соотносились с территориальным прогрессом «культуры» и «цивилизации». Напротив, «несправедливые» войны «дикарей» не проецировались на прогрессивное «изменение пространства». Научные тезисы немецких географов приобретали откровенно политический смысл: «расти или зачахнуть» (обоснование экспансии), «ответ категорический да!» (о целесообразности колонизаций). «Закон пространственного роста народов» Ратцеля предполагал, что рост численности населения изменяет отношение «народа» к «пространству». «Культурный» народ в своем «пространственном распространении», в том числе, через войны, способствует прогрессу.
В Германии формировалось мнение о «союзе» географической науки и колониальной политики как основе и способе обеспечения благополучия нации и рейха. Географические общества превращались в политические организации. Ратцель положил начало идеализации и героизации немецких ученых географов, колониальных первопроходцев. «Мыслящая элита» способствовала популяризации и распространению новых идей среди молодежи, а затем и шире в масштабе всего немецкого общества. Впоследствии геополитик нацистской Германии К. Хаусхофер причислил своего научного предшественника Ратцеля к «великим немцам», отметив «чувство обязанности преподавателя высшего учебного заведения своевременно принимать участие в формировании общественного мнения через прессу и в лекциях».