Изолированное положение Австрии
Для немецкой социал-демократии, в противоположность международной традиции Австрии, были важны лишь временные национальные интересы Германии. Для немецких социал-демократов проблема благоприятного заключения мира была важнее, чем наднациональные намерения и мечтания Бауэра о завершении революции и будущей социалистической власти в Средней Европе.
Австрийцы со всей ясностью понимали свое изолированное положение и осознавали, что именно они потеряли с крушением монархии. Неудивительно, что они начали сомневаться в лучшем будущем своего маленького государства, когда их попытки потерпели неудачу. Однако они все же пытались продолжить экономическое сотрудничество с бывшими составными частями габсбургской монархии.
Антанта имела негативное отношение к вопросу о присоединении, потому что она боялась значительного прироста власти Германии за счет присоединения к ней Австрии и угрозы из-за этого для Юго-Восточной Европы. На Западе видели в аншлюсе угрозу собственной безопасности и мира в Европе, несмотря на торжественно провозглашенное Вильсоном право на самоопределение народов. Таким образом, немецкий генеральный консул в Осло сообщил уже 23 октября 1918 г. о воспрепятствовании аншлюсу.
В бывшем австрийском городе Ламберге, ныне Львове, в 2012 году пройдет чемпионат Европы .
Позиция Антанты не была тайной для немцев. Так, немецкий посол в Вене сообщил рейхсканцлеру Максу фон Бадену 30 октября 1918 г., что, хотя большинство австрийцев было за присоединение, нужно принимать в расчет протест Антанты. 5 ноября 1918 г. немецкий посланник в Берлине передал секретное сообщение рейхсканцлеру, в котором говорилось, что «Франция больше всего беспокоится из-за присоединения немецких австрийцев к Германии. Она понимает, что немецкое восьмидесятимиллионное государство должно получить рычаги управления Европой. Поэтому пытается способствовать спасению Австрии в какой-либо форме и даже в форме династии Габсбургов. Остальные страны Антанты не заинтересованы в этом. Англия и Америка не возражали бы против воссоединения немцев».
Учитывая международную ситуацию, граф фон Ведель 7 ноября дал понять Виктору Адлеру, что руководство аншлюса – это дело Австрии. Сначала Германия хотела занять выжидательную позицию и провести присоединение только после заключения мира.
Отто Бауэр осознавал, что часть немцев выступает против аншлюса, отмечая, что «правительство и общественное мнение в Германии относились к присоединению более сдержанно и более боязливо, чем в Немецкой Австрии». Бауэр назначает послом в Германию австрийского представителя для ведения переговоров Людо Мориц Хартмана, убежденного сторонника аншлюса, которому, по мнению Бауэра, удалось вызвать сочувствие и интерес к присоединению.
Вплоть до конца февраля 1919 г. австрийские представители могли вести переговоры об аншлюсе лишь с послом Германии в Австрии графом фон Веделем, который придерживался позиции: «согласно праву самоопределения австрийцы должны свободно решать, а Германия не должна ничего требовать и аннексировать, если Австрия решается на присоединение, то мы это приветствуем». Все это лишний раз свидетельствует о нежелании нового германского правительства, пришедшего к власти после ноябрьской революции 1918 г., форсировать события в деле объединения с Австрией. Правительство Германии понимало, что при нынешних обстоятельствах и господствующем положении Антанты Франция будет делать все, «чтобы предотвратить присоединение, чтобы отстранить нас (Германию) от Балкан и Востока…». Поэтому из корреспонденции графа фон Веделя определенно явствует, как в Берлине относились к аншлюсу: необходимо поддерживать стремления Австрии к присоединению, но эти стремления должны исходить только от Австрии.
Но, несмотря на трудности, Бауэр совместно с Хартманом настаивали на скорейшем разрешении вопроса аншлюса. Бауэр утверждал, что аншлюс, который увеличит численность населения Германии лишь на 10 миллионов человек, не приведет к усилению военной угрозы для 40 миллионов славян, венгров и румын и не нарушит равновесия сил в Европе.
При торжественном открытии Национального собрания Германии 6 февраля 1919 г. будущий президент Веймарской республики Ф. Эберт выразил надежду на скорое объединение с Немецкой Австрией. Лидер СДПГ и председатель Совета народных уполномоченных, открывая собрание, заявил, что вся германская нация «искренне и с радостью отвечает сердечным братством» и должна объединиться «в рамках одного государства». 7 февраля вновь выбранный президент немецкого Национального собрания Дэвид убеждал, что Немецкая Австрия на основе права на самоопределение относится к Германии, и объединение для всех немцев является кровным делом. По временной конституции предусматривалось участие австрийских делегатов в государственном комитете после присоединения, но только имея право совещательного голоса.
За идею объединения обоих государств с самого начала высказывался и новый министр иностранных дел Германии граф Ульрих фон Брокдорф-Рантцау. Но министр осознавал, какие трудности могут возникнуть при скорейшем решении этого вопроса до окончания мирных переговоров с Антантой, дабы не скомпрометировать Германию в ее глазах.
В начале февраля 1919 г. Бауэр отправился в Веймар и Берлин, чтобы вести переговоры об аншлюсе и другим вопросам. Министр иностранных дел Германии знал, что Бауэр хочет использовать свою поездку для того, чтобы поставить на рассмотрение политические, экономические и финансовые проблемы Австрии и добиться от Германии в этих вопросах «обязательного согласия». Брокдорф-Рантцау в телеграмме Шейдеману 25 февраля 1919 г. рекомендовал оказать немецко-австрийским представителям «любезный и предупредительный прием из политических соображений, чтобы сохранить за собой принципиальную оценку по сложным вопросам…» и просил президента Эберта не давать Бауэру какого-либо обязательного согласия по вышеперечисленным вопросам.
Один из ведущих христианских социалистов сообщал британскому дипломатическому представителю, что эта поездка «была абсолютным промахом, так как немцы не намерены были усугублять существующие трудности в отношении объединения с Немецкой Австрией». Австрия воспринималась немцами как родственная, но, тем не менее, чужая страна. Немецкая пресса опубликовывала статьи, поддерживающие в общих словах объединение, право на самоопределение народов Австрии, а также ее инициативу, но немецкие журналисты не давали никаких конкретных предложений, как этот аншлюс можно осуществить.
С начала 1919 г. активизировались поиски путей сепаратного, негласного соглашения между Австрией и Германией. На первое место выдвигались вопросы не политического, а экономического объединения. В речи, произнесенной 29 июля 1919 г., подводившей итог восьмимесячной деятельности его в качестве министра иностранных дел, Бауэр заявил: «Когда я вступил в ведомство иностранных дел, моей главной целью было расчистить путь для объединения Немецкой Австрии с Германией». При этом он склонялся к очень простому методу решения вопроса: «поставить мир перед совершившимся фактом, ничего не спрашивая».
В целях выработки конкретного плана аншлюса делегация Немецкой Австрии во главе с Бауэром вела в Берлине с 27 февраля по 2 марта 1919 г. секретные переговоры с представителями германской стороны. В ходе переговоров выявились непреодолимые противоречия при обсуждении экономических проблем. Германия стремилась оттянуть соглашение по вопросу аншлюса до тех пор, пока не будут достигнуты благоприятные для Германии мирные договоры со странами Антанты. 2 марта 1919 г. Германия и Австрия подписали Берлинский протокол, который долгое время был полностью засекречен, чтобы не ставить под угрозу договоры о мире. Тайный протокол об объединении Германии и Немецкой Австрии заключал в себе государственно-правовые и политические соглашения, торговые, финансовые вопросы.
Но правительство Германии вело себя осторожно. Оно отказывалось зафиксировать в протоколе сроки объединения. Брокдорф-Рантцау высказался за хранение этого соглашения в тайне, так как Германии предстояли мирные переговоры, и лучше было не раздражать Антанту раньше времени. Окончательное решение об объединении могла вынести только Антанта.
Таким образом, Австрия и Германия достигли согласия в том, что: во-первых, Австрия должна входить как независимое и целое государство в составе союзного государства. Во-вторых, присоединение Австрии к немецкой таможенной системе будет осуществляться на основании существующего немецкого таможенного тарифа, для всех тех товаров, которые нуждаются в особой защите ввиду неблагоприятных условий производства. В-третьих, для переходного периода Австрия сохраняет право самостоятельно в согласии с немецким правительством заключать договоры о торговых сношениях с областями, которые раньше принадлежали Австро-Венгерской монархии. В-четвертых, одновременно со вступлением Австрии в Немецкое государство должна установиться полная валютная общность. В-пятых, возмещение военных долгов Германия и Австрия должны нести отдельно. Вене предоставлялось привилегированное положение.
Двустороннее обсуждение наболевшего вопроса обернулось повышенным вниманием и недоверием со стороны стран-победительниц, которые исходили при этом из своих империалистических целей — они не хотели усиления Германии. Статья 80 Версальского договора обязывала Германию признать независимость Австрии, а Статья 88 Сен-Жерменского мирного договора содержала обязательство не нарушать независимости Австрии. Это означало, что вопрос о великогерманском объединении был снят с повестки дня.
Таким образом, решение проблемы аншлюса ставилось в зависимость от результатов мирной конференции. Австрийская внешняя политика вынуждена была приспосабливаться к действительности, и с октября социал-демократы более не затрагивали вопрос об аншлюсе, который резко критиковался немцами Германии. Австрия полностью зависела от продовольственных поставок и от экономической помощи стран-победительниц. Доверие к решению о независимости Австрии систематически подрывалось и вскоре погибло в сознании многих австрийцев, хотя первоначальная идея попробовать собственный путь не была чужда австрийцам. Запрет аншлюса Антантой имел психологическое влияние на австрийцев, так как формула права на самоопределение народов достигла между тем потрясающего влияния в Европе, и австрийцы чувствовали себя обманутыми таким решением мирных договоров.
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ